Читаем Не вышел из боя полностью

Вы наполняете, вы – толпы стадионные.

И ничто без вас не крутится:

Армии, правители и судьи, –

Но у сильных в горле, словно устрица,

Вы скользите, маленькие люди.

И так о маленьком пекутся человеке,

Что забывают лишний ноль вписать на чеке.

Ваш кандидат – а в прошлом он лабазник –

Вам иногда устраивает праздник.

И не безлики вы, и вы не тени,

Коль надо в урны бросить бюллетени.

А «маленький» – похабное словцо,

Кто скажет так – ты плюнь ему в лицо.

Пусть это слово будет не в ходу.

Привет, Мак-Кинли, хау ду ю ду!

БАЛЛАДА О МАНЕКЕНАХ

Семь дней усталый старый Бог

В запале, в зашоре, в запаре

Творил убогий наш лубок

И каждой твари – по паре.

Ему творить – потеха,

И вот, себе взамен

Бог создал человека,

Как пробный манекен.

Идея эта не нова,

Но не обхаяна никем.

Я докажу как дважды два –

Адам был первый манекен.

А мы – ошмётки хромосом,

Огрызки божественных генов –

Идём проторенным путём

И создаём манекенов.

Лишённые надежды

Без мук творить – живых,

Рядим в свои одежды

Мы кукол восковых.

Ругать меня повремени,

А оглянись по сторонам –

Хоть нам подобные они,

Но не живут подобно нам.

Твой нос расплюснут на стекле:

Глазеешь – и ломит в затылке,

А там сидят они в тепле

И скалят зубы в ухмылке.

Вон тот кретин в халате

Смеётся над тобой:

Мол, жив ещё, приятель?

Доволен ли судьбой?

Гляди – красотка! Чем плоха?

Загар и патлы до колен.

Её, закутанный в меха,

Ласкает томный манекен.

Их жизнь и вправду хороша,

Их холят, лелеют и греют.

Они не тратят ни гроша

И плюс к тому – не стареют.

Пусть лупят по башке нам,

Толкают нас и бьют,

Но куклам-манекенам

Мы создали уют.

Они так вежливы – взгляни!

Их не волнует ни черта,

И жизнерадостны они,

И нам, безумным, не чета.

Он никогда не одинок –

В салоне, в постели, в бильярдной, –

Невозмутимый, словно йог,

Галантный и элегантный.

Хочу такого плена,

Свобода мне не впрок,

Я вместо манекена

Хочу пожить денёк.

На манекенские паи

Согласен, чёрт меня дери!

В приятный круг его семьи

Смогу – хотите на пари!

Я предлагаю смелый план

Возможных сезонных обменов:

Мы, люди, – в их бездушный клан,

А вместо нас – манекенов.

Но я готов поклясться,

Что где-нибудь заест –

Они не согласятся

На перемену мест.

Из них, конечно, ни один

Нам не уступит свой уют.

Из этих солнечных витрин

Они без боя не уйдут.

Сдаётся мне – они хитрят,

И, тайно расправивши члены,

Когда живые люди спят,

Выходят в ночь манекены.

Машины выгоняют

И мчат так, что держись!

Бузят и прожигают

Свою ночную жизнь.

Такие подвиги творят,

Что мы за год не натворим,

Но возвращаются назад…

Ах, как завидую я им!

Мы скачем, скачем вверх и вниз,

Кропаем и клеим на стенах

Наш главный лозунг и девиз:

«Забота о манекенах!»

Недавно был – читали? –

Налёт на магазин.

В них сколько ни стреляли –

Не умер ни один.

Его налогом не согнуть,

Не сдвинуть повышеньем цен.

Счастливый путь, счастливый путь, –

Будь счастлив, мистер Манекен!

Но, как индусы, мы живём

Надеждою смертных и тленных,

Что если завтра мы умрём –

Воскреснем вновь в манекенах!

Так что не хнычь, ребята, –

Наш день ещё придёт!

Храните, люди, свято

Весь манекенский род!

Болезни в нас обострены –

Уже не станем мы никем.

Грядёт надежда всей страны –

Здоровый, крепкий манекен.

БАЛЛАДА ОБ ОРУЖИИ

По миру люди маленькие носятся, живут себе в рассрочку,

Плохие и хорошие, гуртом и в одиночку.

Хороших знаю хуже я, – у них, должно быть, крылья,

С плохими даже дружен я, они хотят оружия, насилья.

Большие люди – туз и крез –

Имеют страсть к ракетам,

А маленьким что делать без

Оружья в мире этом?

Гляди: вон тот ханыга, –

В кармане денег нет,

Но есть в кармане фига –

Взведённый пистолет.

Мечтает он об ужине

Уже с утра и днём,

И пиджачок обуженный

Топорщится на нём.

И с ним пройдусь охотно я

Под вечер налегке,

Смыкая пальцы потные

На спусковом крючке,

Я – целеустремлённый, деловитый,

Подкуренный, подколотый, подшитый.

– Эй, что вы на меня уставились? Я вроде не калека

Мне горло промочить, и я сойду за человека.

Сходитесь, неуклюжие, со мной травить баланду,

И сразу после ужина спою вам про оружие балладу!

Большой игрок, хоть ростом гном,

Сражается в картишки.

Блефуют крупно, в основном –

Ва-банк, большие шишки,

И балуются бомбою, –

У нас такого нет,

К тому ж – мы люди скромные:

Нам нужен пистолет.

И вот, в кармане – купленный

Дешёвый пистолет

И острый, как облупленный,

Знакомый всем стилет.

Снуют людишки в ужасе

По правой стороне

А мы во всеоружасе

Шагаем по стране.

Под дула попадающие лица –

Лицом к стене! Стоять, не шевелиться!

Напрасно, парень, за забвением ты шаришь по аптекам,

Купи себе хотя б топор и станешь человеком.

Весь вывернусь наружу я и голенькую правду

Спою других не хуже я – про милое оружие балладу.

Купить бельё нательное?

Да чёрта ли вам в нём!

Купите огнестрельное –

Направо, за углом.

Ну, начинайте, ну же, –

Стрелять учитесь все!

В газетах про оружье –

На каждой полосе.

Вот сладенько под ложечкой,

Вот горько на душе, –

Ухлопали художничка

За фунт папье-маше.

Ату, стреляйте досыту

В людей, щенков, котят!

Продажу, слава Господу,

Не скоро запретят,

Пока оружье здесь не под запретом –

Не бойтесь, – всё в порядке в мире этом!

Не страшно без оружия зубастой барракуде.

Большой и без оружия – большой, нам в утешенье.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное