Не взывай к справедливости Господа

В открывшемся проёме никого не было, лишь на асфальтовой дорожке лежал вчерашний шланг, и так же сочился влагой. Дорожка парила, источая характерный запах мокрого нагретого асфальта.

Кирилл шагнул в калитку и остановился, оглядывая пустующий дворик.

На широкой, струганной из дуба лавочке, во всю её длину, как чья-то забытая шуба, лежал невозможных размеров котище с мордой похожей на бульдожью, заинтересованно насторожив глаза куда-то за плечо вошедшего гостя.

Кот что ли калитку отворил?

Кирилл непроизвольно оглянулся и вздрогнул: за его спиной молча стоял сам хозяин дома, Шитов Константин Иванович, Карамба – в своих кругах, и насмешливо поглядывал на вошедшего. Старый закалённый в ристалищах тореро, неизвестно как попавшего на этот чистый и уютный тамбовский дворик. Кириллу стало как-то не по себе. Он стоял, словно провинившийся школьник перед директором школы, который намерен вызвать на беседу его родителей.

Вот ведь чертовщина какая!

Калитка, щёлкнув замком, закрылась сама собой, и хозяин, подойдя к скамейке, свалил наземь упиравшегося котяру. Тот, плюхнувшись, так и остался лежать там, куда упал, лишь коротко мяукнув, вытянул в дремотной истоме бархатистые лапки, выпуская кривые зубочистки когтей. Судя по его вальяжному виду, до мышей и соседских кошечек он был не большой охотник.

Хозяин сел на освободившееся место, показывая жестом, что гость тоже может присесть рядом. Мол, чего считаться? Видишь, какой я простой!

– Садись, садись, не робей! Раньше сядешь – раньше выйдешь! Куда Пашку дел? Он с тобой должен вернуться!

Кирилл, стряхнув оцепенение, протянул хозяину руку. Вроде, – чего гоношиться подельникам? Я вот тоже простой, как штык!

Хотя чувство унижения перед тем, из юности цыганком, никак не давало ему покоя.

– Жарко! – он стянул взмокшую рубашку и сел рядом, блаженно вытянув ноги.

– Ну, я прогноз погоды и без тебя знаю. Чего Пашку потерял? – повторил Карамба.

– А я почём знаю, где Павлуха теперь обитает! Он мне не докладывал. У него семь дорог и все куда-нибудь ведут!

Назаров теперь чувствовал свою полную независимость от сидящего с ним рядом человека. Теперь и Карамба в какой-то степени от него живёт. Вот они, деньги-то!

– Не понял? – резко повернулся к нему хозяин. – Он, что, с товаром уехал?

– Да какой там товар! – небрежно бросил Назаров, поднимая себе цену, как будто всю жизнь только и работал вороватым товароведом, а не занимался честным трудом инженера.

– Не понял? – положил цепкую ладонь на плечо Назарову хозяин.

– Константин Иванович, товар – это деньги, а всё остальное – только продукт труда. Марксизм непобедим и вечен, как призрак капитализма! – Кирилл победно вытащил завёрнутый в обрывок газеты свёрток и протянул Карамбе.

– Сколько? Пролетариат умственного труда! – в тон ему спросил тот.

– Сколько есть – все ваши!

Карамба быстро, с ловкостью картёжника перетасовал деньги:

– Нормалёк, нормалёк! Очковый ты парень, быстро обернулся! А Пашка снова без меня к своей лахудре завернул! – теперь уже по-свойски скороговоркой предположил старый корсар, разодетый сегодня в просторный, с адидасовскими лейблами, спортивный огненно-красный костюм и белые, тоже адидасовские кроссовки. Вытянул из пачки одну бумажку и протянул Кириллу. – На первых порах – хватит! Ум будет, ты и сам возьмёшь! Толкач муку покажет! Может, потом и премию накину, как ударнику капиталистического труда. Пивка холодного глотнёшь?

– А то нет! – Назаров с интересом смотрел на Константина Ивановича и гадал; за что к нему прикипела такая странная кличка? Мужик, как мужик теперь. Дела провёртывает… Марк Аврелий – не еврей ли? Вроде на еврея обликом не похож, а толк в жизни знает. Глаза как-то не по нашему скроены… А, может, и еврей? Чёрт его знает! Хваткий уж очень!

Пока Назаров решал о национальной принадлежности своего хозяина, тот уже раскладывал на скамейке несколько банок баварского пива и пакетик солёных орешков:

– Ты не будешь, слава Богу, или будешь – не дай Бог? – показывая своё дружеское расположение, припомнил он ходячую лагерную поговорку.

Кирилл расстегнул колечко, выбросил излишки пены на землю и поднял банку, показывая, что он пьёт за такого щедрого хозяина.

Карамба согласительно кивнул в ответ, похрустел пакетиком, вскрыл его и протянул Кириллу.

Ну, что сказать о настоящем пиве, когда пиво говорит само за себя?! Да ещё в неимоверную жару. Да ещё с орешками. Да ледяное!.. Сам бы пил, да кто даст?

Новый патрон Назарова тоже был человек не гордый.

– Зови меня – Константин, а, можно, просто – Иваныч! Мы с одного поля колоски. Нам бы навозцу поболе, да дождичка по четвергам. Тогда и с урожаем будем. Ты как?

– Да и я – так же! – неопредёленно ответил Назаров, не уловив – куда клонит старый уркаган.

Карамба молча прихлебнул малый глоток из банки: