Не взывай к справедливости Господа

Да мало ли что может очнуться в молчаливой душе дерева? Может голос не родившейся скрипки, чистый, как соловьиное пенье, когда-то разбудившее двух таких же человеческих существ, спящих в объятиях друг у друга далёкой теперь майской ночью.

Жизнь дерева была длинной и счастливой, и много чего могло теперь очнуться в его задубевшей душе под неумолчные всхлипы и стоны на прочной, незыблемой спине.

Галина теперь сама была похожа на вскопанное поле после длительной засухи – истомлённая земля уже ничего не может родить, только обморочно ждёт живительного дождя, хватая первые капли, и тут же осушая их. И, когда хлынет ливень, поле размягчается, расслабляются все связи, и земля только ловит горячими губами упругие и тугие, как струны, струи дождя.

Кирилл с удивлением и радостью ощущал эту её потребность, которая после каждого движения только увеличивалась, и, кажется, не было конца и края в пересохшей глубокой её долине перепаханной вдоль и поперёк.

«А он – ничего! Есть ещё порох в пороховницах, а ягоды в ягодицах! Надо, надо непременно закрепить пройденное!» – думала в коротких передышках, в минуты отлива Галина Петровна, девица тридцати лет, пока снова не погружалась в пенистую пучину прибоя.

И вот теперь, когда ушла последняя волна, открылось полное бесстыдство наготы, которое уже не воспринимается в эти минуты как что-то потаённое и запретное.

Галина, озорно улыбаясь, не могла просто так отпустить от себя такого понятливого в женском деле молодца и, чтобы понадёжнее привязать его к себе, пошла на крайнюю уловку: «Я его губами прибалую, а там посмотрим, какой он стойкий».

Она дотянулась до коньяка в стакане, плеснула его на ладонь и, как моют упавшее яблоко, провела несколько раз по бархатистой на ощупь, слегка подвянувшей, но не упавшей гордости Кирилла, хмельного и слегка утомлённого.

Накрывшись распущенными волосами, она лёгкими, сначала чуть уловимыми прикосновениями губ трогала эту бархатистость, подчиняя её своим прихотям.

И – всё началось сначала. И снова пела не родившаяся скрипка в том дереве, и снова переливались, как ртутные сверкающие шарики в горле у свадебного соловья звуки, заставляющие останавливать дыхание у всякой живой твари.

Природа не знает непристойности. И этим двоим, сошедшимися в случайном поединке, уже ничто не казалось безобразным и постыдным. Власть плоти, зов её неотвратим и беспощаден настолько, что всё живое не может не подчиниться ему.

Природа не ведает морали.

«О, чёрт, как они похожи друг на друга!» – проваливаясь в сон, внезапно сморивший его, разочаровано подумал Кирилл.

В чёрной глубине, куда стремилось его, такое податливое тело, кружила и липла надоедливая мошкара. А может, это вовсе и не мошкара была, а яркие бабочки взлетали и садились на потную кожу, шурша сухими крыльями и досаждая ему.

Кирилл лениво пытался отогнать их, но руки не слушались его, сон уже накрыл их тяжёлым одеялом.

Теперь губы Галины безнадёжно порхали по его телу. Кирилл уже не чувствовал ничего, и крепко спал, как после тяжёлой физической работы, спокойный и счастливый, каким можно быть только во сне.

Галина, убедившись в отсутствии обратной связи, оставила партнёра в покое, допила из стеклянной фляжки коньяк, с наслаждением выкурила сигарету, приняла тёплый душ и тоже уснула рядом умиротворённая.

Старые холостяки: как мужчины, так и женщины, имеют много общего, а в основе всего лежит банальный эгоизм, нежелание обременять свою жизнь обязанностями.

Вольному – воля!

Вот и на этот раз: встали, встряхнулись, не отводя глаз, посмотрели друг на друга – кто в туалет, кто в ванную, потом, наоборот. Покурили. Попили кофе. Посмеялись. Покурили ещё раз, и разбежались по сторонам – кому – направо, кому – налево.

– Звони!

– Позвоню.

– Увидимся!

И – точка!

Эта эпизодическая ночь выветрилась бы из головы Назарова с первым же утренним сквознячком. Мало ли было у него таких встреч: сошлись по вкусам, разошлись по интересам, если бы не профессия Галины: она юрист нотариальной конторы. При рыночных отношениях, это многое значило. Иметь своего карманного юриста стоит хороших денег. А деньги при новой власти – мера всего.

Конечно, ему в данный момент законница без надобности, но, как говориться, – запас карман не трёт, хлеба не просит, монах монашку не гребёт, а гребень всегда с собой носит…

Назаров удовлетворительно хмыкнул, переложил телефонный номер Галины в другое, более надёжное место, и подался на встречу с ещё одним трудовым днём, сквозящим прохиндейством и авантюрой.

Каждому – своё, кому – поп, а кому – и попадья…

6

Торговля шинами «японского» производства приносила Кириллу в день выручку иногда сравнимую с бывшей месячной зарплатой прораба. Доволен Назаров, доволен его работодатель, неизвестно каким способом вырвавшийся из малолетних шестёрок в тузы. Кто-то позанимался его воспитанием не понарошку.

В уголовном мире понарошку ничего не делается. Значит, большая ставка была на Костю Шитова, «Карамбу», в том мире, где живут и процветают понятия.

Вот и наша страна перешла тоже от закона к понятиям.

Всё взаимосвязано.