Не забудьте выключить телевизор

— Итак, по сути проблемы, — сказал он. — Как вы, наверное, знаете, мы занимаемся не только и не столько мозгом, сколько глазом. Вы в курсе, что у человеческого зародыша глаза растут из мозга? И что у человека когда-то был третий глаз, так называемый Дангма? Это по-тибетски. Дангма располагалась в затылочной части. Ее рудимент — шишковидная железа. Посредством этого глаза обеспечивалось сферическое зрение и общались с энергиями космоса, что давно доказано нашим ведомством на секретном Красноярском симпозиуме. Два лицевых глаза были слаборазвиты, и сейчас они работают за счет Дангмы. Обязательно напишите в своей газете, что мы работаем над созданием гармонического советского человека, у которого и лицевые глаза, и Дангма будут одинаково хорошо предвидеть светлое коммунистическое завтра и неплохо различать нюансы политики на нынешнем этапе. С остальным вас ознакомит мой заместитель по политической части. Пожалуйста, Агродор Моисеевич.

С этими словами директор встал, накинул пиджак и вразвалку вышел за дверь.

— На обед поехал, — меланхолически заметил Агродор Моисеевич, наблюдая в окно, как начальник садится в черную «Волгу». — Значит, сегодня уже не будет.

Он с удовольствием сел в кресло начальника, вытянул ноги и хрустнул костяшками пальцев.

— Да вы не дергайтесь так, Андрей. Я знаю, что вы не из газеты. А насчет шефа — не обращайте внимания. Издержки работы на острых углах современности. Погас человек. Нету в нем больше той искры, которая… — Агродор смял лицо болезненной гримасой, подбирая слово, но не подобрал, и продолжил: — Однако старик не теряет надежду. Раз в неделю сдает кровь на анализ. Ждет появления серы. До воцарения Брежнева его кровь самовозгоралась. Вы слышали, как однажды он чуть не сгорел, когда порезался во время бритья?.. Да-а. Вот это люди были!

Русинского впечатлили эти подробности, но он решил не тянуть и спросил в лоб:

— Вы что-нибудь слышали о прецедентах, когда уничтожался разум человека? Его как будто вытягивают. Как мозг из кости.

Агродор застыл. В его взгляде мелькнул холодок. Зрачки затянулись льдом, и он навел их на Русинского, как два черных зияющих дула.

— Андрей Иванович, — тяжело проговорил Агродор. — Вы еврей?

— Вроде нет, — сказал Русинский. — А что?

— А то, что без Каббалы тут не разберешься. Только еврей может твердо понять Каббалу. Вот так мы остаемся безоружны. Нет у нас проводника.

Смягчившись, расслабившись, Агродор откинулся на спинку стула.

— Ну что же, — сказал он. — Допустим, мы располагаем некоторыми данными, но… поймите меня правильно: необходима подготовка. Сначала нужно взять в руки эту книгу…

Он вынул из ящика стола и развернул тяжелый фолиант в пурпурной матерчатой обложке. Титульный лист украшало изображение, выполненное шариковой ручкой: человек в черной каске, в черной кожаной униформе, повторявшей форму подразделений СС, подняв суровый подбородок летел с выброшенной вперед правой рукой. Левая, словно продолжая линию, была отставлена за спину, где бешено вращались винты, напоминавшие вертолетные, но поменьше. Название гласило:

SUPERCARLOS. НЕПРЕРЫВНЫЙ ПОЛЕТ

Книга для всех и ни для кого

Имя автора — Мария Блади — показалось Русинскому знакомым, но заняло его внимание лишь на секунду.

— Эту книгу мы изъяли в одной малкутской газете, — продолжил Агродор. — Понимаете, сговор выпускающего редактора и верстальщиков… Газету пришлось закрыть, потому что книга секретная. Кто-то украл у нас идею. Но, конечно, мы все вернули с ног на голову.

— Но позвольте, — заметил Русинский. — Ведь это же Карлсон.

Мозговик скользнул по лицу улыбкой.

— Я знал, что вы зададите этот вопрос. Потому начну по порядку…

Он сжал скулы.

— Вот вы говорите — Карлсон, детский персонаж. Но дело ведь не в том, что создано. Дело в том, что за этим следует. Дело в идеальном. Каким должен быть человек? Тем более — советский? Поглядите на человека на обложке. Каким он, по-вашему, должен быть, если учесть, что все в этом мире растет?

Русинский попытался представить идеального Карлсона. Картина получилась примерно такой же, что и на титульном листе книги.

— Я вижу, вы со мной согласны, — произнес зам. — Потому вы легко поймете, что Карлсон — это образ сверхчеловека. Образ, в полноте своей намеренно скрытый писательницей. Каждый человек, причастный к оккультной тайне, дает обет молчания. Итог его — искажения истины, которые мы бросаем в умы профанов. Зачем? Чтобы не случилось искажений более опасных. Почему? Вот лишь несколько объяснений.