Не заданием редакции единым…

На обратном пути Гена рассказал, что в нескольких километрах от шахты располагается запасной аэродром со взводом солдат батальона обеспечения во главе с прапорщиком Тарановым. Тот организовал и подсобное хозяйство, и базу отдыха с баней, рыбалкой и охотой – выменивая все необходимое у местных жителей за спирт. Даже трактором таким образом обзавелся.

Теперь на запасном аэродроме очень любят отдыхать старшие офицеры и генералы со всего округа, да и местное партийное и хозяйственное руководство тоже. Там же располагалась основная база недавних поисков погибшего летчика.

– Меня уже туда отдохнуть приглашали, – с улыбкой поведал Кирилл. – Только некогда пока.

– Повезло! – с завистью ответил Гена. – Я там бывал, конечно, но базу отдыха только со стороны видел. Она для высокого начальства типа всяких армейских комиссий и партийных шишек.

Вернувшись в гостиницу, Кирилл действительно застал там большое оживление. И как-то незаметно оказался на пирушке в компании молодых офицеров – преимущественно холостяков в возрасте от двадцати до двадцати трех. Тридцатитрехлетний Кирилл представлялся им чуть ли не стариком.

Сорокалетнего майора Неделина молодежь за глаза называла Дедом Морозом. Тот поселился в гостинице после развода и на каждой пирушке был желанным гостем – к столу всегда приносил несколько банок тушенки и рыбных консервов. А у техников не переводился спирт с истребителя МиГ-25. Кириллу захмелевший Дед Мороз пообещал организовать питание в летно-технической столовой за весьма умеренную плату.

За вечер Кирилл узнал о военной авиации в несколько раз больше, чем за всю жизнь. Заодно вдоволь наслушался хвалебных рассуждений о твердой руке товарища Андропова – правильно, мол, тот взялся за тунеядцев, взяточников и расхитителей. Но главной темой разговоров были сентябрьские поиски погибшего летчика. В ночь на первое сентября тот вылетал на перехват злополучного корейского «Боинга» над Сахалином, но вернулся обратно: несчастный лайнер уже сбили. А днем случилось нелепое столкновение в облаках на штатных полетах. Замполит эскадрильи в облаках потерял ведущего – своего командира. Прибавил скорость и попал в струю. Истребитель перевернуло и ударило сверху по ведущему… Самолет замполита, несмотря на повреждения, чудом сел. Второй, рассыпаясь в воздухе, рухнул в тайге…

Алексея Валькова офицеры хорошо запомнили – бывалый таежник и чрезвычайно эрудированный человек. Даже на поисках постоянно дополнял топографическую карту. На привалах у костра его рассказы об истории и природе края слушали, затаив дыхание. Вальков практически не пил. И никто не мог понять, как крепкий сорокадвухлетний мужчина ухитрился нелепо оступиться на вершине скалы. Трагедия случилась в заключительный день поисков. В козни загадочной Черной принцессы в офицерской гостинице не верили.

– Зациклился Вальков на той мумии, вот и потерял бдительность, в облаках мужик витал, – заявил Дед Мороз с какой-то нарочитой уверенностью и лихо опрокинул очередную стопку.

– Он тогда от Таранова утром вышел какой-то сам не свой, – припомнил один из лейтенантов. – Что-то про золото сердито бормотал.

– Давайте лучше товарища из Москвы послушаем! – предложил Дед Мороз. – Когда еще у нас такой гость будет!

В запасе у Кирилла хватало историй про курьезы на работе, забавные письма читателей и жизнь за границей. Шум за столом смолк, и все внимательно слушали столичного журналиста. Над «перлами» из писем и «переводчиком с древнепервобытного» от души хохотали.

После пирушки, пройдя несколько шагов по коридору, Кирилл словно натолкнулся на невидимую стену – сердце ушло в пятки. В упор на него смотрел странный человек, на вид лет под шестьдесят – невысокий, согбенный, с темным морщинистым лицом. Неизвестный весьма походил на знаменитого артиста, точнее, на его карикатуру. Словно Саид, закопанный в песок, высох на жаре до состояния урюка.

Журналист резко развернулся и зашагал в комнатку дежурной. Та рассмеялась. «Саидом» оказался тихий кочегар по прозвищу Спартак – так его называли за сходство с актером Мишулиным. Жил тот в комнатке в конце коридора. Несмотря на хмель, Кирилл потом долго не мог уснуть – перед глазами стояло жутковатое морщинистое лицо Спартака.

Глава 4. Племянница

Утром Кирилл проснулся от шума в коридоре: громких охов-ахов дежурной и резких распоряжений майора Неделина. Дед Мороз, несмотря на мощное возлияние накануне, был уже бодр и деловит. От него Кирилл узнал, что ночью тихо скончался Спартак – лежа в постели. Ничего удивительного – кочегар годами пил по-черному, печень ни к черту.

Дверь в комнату оставалась открытой. Кирилл вошел и осмотрелся. Покойного прикрыли простыней. На столе стояла бутылка с разведенным спиртом – наполовину пустая. Рядом лежала незаконченная записка: «Джават. Пара. сдес он…» Что бы это значило? Кирилл крепко призадумался. А потом чрезвычайно удивился, узнав от майора Неделина возраст умершего – всего-то сорок шесть лет…

Дед Мороз не забыл о вчерашнем обещании и бодро заявил:

– Война войной, потери потерями, а обед по расписанию!