Не заглядывай в пустоту

– Я тоже завязала! Но никто и не говорит о кокаине, кокс – это вчерашний день, каменный век! Сейчас появилось кое-что новое, называется «черный снег», доложу тебе – это что-то! Настроение от него такое… ну, как будто ты только что вышла за Билла Гейтса, а он скоропостижно скончался, оставив тебе все свои миллиарды! Самое главное, потом никаких неприятных ощущений! Ну что, попробуем? Я знаю одного человека, он может достать…

– Нет, ты как хочешь, а я – пас!

– Ну, как знаешь!

Олеся вышла в зал и прямиком направилась к тощему парню с жидкими рыжеватыми усиками. Они пошептались, воровато огляделись по сторонам и скрылись за портьерой.

Через несколько минут Олеся снова появилась, на ее губах играла блудливая улыбка, глаза блестели. Подойдя к Людмиле, она подмигнула и прошептала:

– Конец света! Полный улет! Зря ты не согласилась. Моментально забыла бы все свои неприятности. Может, передумаешь? Я тебя познакомлю с дилером…

– Нет, спасибо!

Людмила нашла отца и сказала ему, что устала, неважно себя чувствует и хочет вернуться домой. Отец не возражал, он выглядел довольным и сказал, что Людмила произвела на Несвицкого сильное впечатление. Увидев, как скривилась дочь, он усмехнулся:

– Ну, не надо, не надо капризничать! Тебя никто не торопит, главное уже сделано…

Людмила вышла в фойе и задержалась перед зеркалом.

Дверь за ней снова открылась, и появился тот тип с рыжими усиками, у которого Олеся покупала наркотик. Он огляделся по сторонам, явно кого-то высматривая.

И тут из темного угла фойе появился высокий мужчина в длинном черном плаще.

Узкие губы, трехдневная щетина на подбородке…

Людмила узнала человека, с которым столкнулась возле морга больницы.

Ей отчего-то стало страшно.

Чтобы не попадаться на глаза этому незнакомцу, она юркнула за бархатную портьеру, закрывающую один из выходов в фойе из зала. Там было пыльно и душно, девушка немного раздвинула портьеру, выглянула в фойе…

И тут она поняла, почему этот человек в черном плаще показался ей знакомым.

Сейчас, когда она смотрела на него через просвет между портьерами, она вспомнила, как пряталась в шкафу в квартире покойной Юлии Борисовны. Тогда, как и сейчас, через узкую щель она видела не всего человека сразу, а отдельные детали – небритый подбородок, узкие губы, маленькие, глубоко посаженные глаза…

Значит, это тот самый человек, который что-то искал в квартире Юлии и чуть не застал там ее, Людмилу!

Он о чем-то вполголоса разговаривал с рыжим дилером, потом передал ему небольшой пакет и быстро исчез.

Людмила дождалась, пока дилер ушел в зал, выскользнула из своего укрытия и поспешила на улицу.

Ее била крупная дрожь.

Почему этот небритый тип в черном плаще вызвал в ней такой ужас?

Она вспомнила, как он обшаривал квартиру Юлии. Вспомнила его повадки, повадки опасного хищника, и поняла, что этот человек – прирожденный убийца. Наверняка это он убил Юлию, и если бы он застал Людмилу в той квартире – не задумываясь, убил бы и ее…

Ей было не только страшно, но и банально холодно: на улице был промозглый осенний вечер, с Невы тянуло сырым ледяным ветром, а она выскочила из ресторана в легком и открытом платье для коктейлей. Правда, на плечах у нее был норковый палантин, но он служил скорее для красоты, чем для тепла.

В отличие от Людмилы, мужчина в черном плаще не мерз и ничуть не волновался. Он спокойно пере- шел дорогу, достал ключи, сел в темно-серый «фольксваген» и хотел вырулить на проезжую часть, но как раз в это время перед ним притормозил серебристый «мерседес», наглухо перегородив выезд.

Водитель «фольксвагена» нетерпеливо посигналил, но «мерседес» не спешил освобождать ему дорогу.

Людмила огляделась по сторонам.

У нее внезапно мелькнула мысль проследить за злодеем в черном плаще. Несмотря на то что он вызывал у нее ужас, только узнав, кто он такой, она могла понять, кто виноват в смерти Антона.

«Это глупо! – убеждала она себя. – Глупо и безответственно! Этот человек – настоящий преступник, убийца! Следить за ним – все равно что добровольно лезть в волчье логово! Поезжай домой и забудь об этой встрече!»

Но, несмотря на эти благоразумные мысли, Людмила уже понимала, что не отступит, проследит за злодеем, чего бы ей это ни стоило. В последнее время, после возвращения из неудачной поездки, она сама себя не узнавала, в ней проявились совершенно новые качества.

«Фольксваген» все еще не мог выехать на дорогу, и это давало ей шанс.

Их с отцом машина стояла совсем близко, шофер дремал за рулем, но о том, чтобы вмешивать его в расследование, не могло быть и речи: отец сразу же все узнает и примет свои меры, вплоть до того, что запрет в квартире и запретит выходить.