Не закрывай глаза (ЛП)

Со жгучими слезами на глазах, смотрю на чернильно-черную воду и слушаю шум волн, набегающих на берег. Слезы стекают по моим губам, соленые, как морская вода.

Устав, я опускаюсь на песок и закрываю лицо руками.

«Боже, пожалуйста, скажи мне, что эсэмэс предназначалось не мне».

После всех этих лет, Райан просто не может объявиться живым.

Ребенок пинает меня по ребрам, и на глаза наворачиваются новые слезы.

— Все хорошо, малыш. Мамочка в порядке. Все нормально.

Мы пока не знаем пол ребенка. Джаред хочет знать, а я нет по той же причине, по которой не смотрю на экран УЗИ. Я сказала ему, что он может спросить у врача, если хочет, но пусть не говорит мне. Он отказался, сказав, что не хочет, чтобы между нами были секреты, неважно, насколько незначительные. Он понятия не имеет, насколько меня опечалили его слова.

Как он поступит, если узнает, что я лгала ему с самого дня нашего знакомства, что он женился на женщине, которую даже не знает, на незнакомке и, возможно, убийце? Скорее всего, он меня бросит. Я не могу этого допустить.

Я провожу ладонями по животу, чувствуя, как шевелится ребенок.

— Я не заслуживаю тебя, малыш, но знаю, что ради тебя постараюсь стать лучше.

Рыдания сотрясают мои плечи. Хорошо, что я ушла из дома. Если бы Джаред увидел меня плачущей, он бы потребовал объяснить, почему я расстроена. Здесь я могу поплакать наедине. Прежде чем вернуться домой, я вытру слезы и продолжу делать вид, что все в порядке.

Я плачу по ощущениям целый час, но проходит всего пара минут.

Глаза болят, тело ломит, но я поднимаюсь с земли и стряхиваю песок с одежды. Он сыпется на землю, падая мне на ноги.

Снова обвожу взглядом пляж. Я по-прежнему наедине с водой, песком, своей болью и страхами. Делаю шаг. Под моей ногой шелестит фантик от конфеты. Он наполовину скрыт песком, находясь рядом с забытой детской туфлей.

Днем на пляже многолюдно: дети бегают с ведерками и лопатками, а родители пристально следят за ними, веля не заходить далеко в воду.

Счастливчики приезжают сюда, чтобы наслаждаться жизнью, ведь им нечего скрывать ни от себя, ни от своих близких. Каково это — жить без секретов, прожить жизнь без ран на сердце? Я завидую таким людям. Я даже не могу вспомнить ощущение полной свободы, того времени, когда у меня не было тайн. Я скучаю по нему, но не думаю, что оно когда-нибудь вернется.

Я засовываю руки в карманы халата и поворачиваюсь, чтобы уйти. Затем вспоминаю, что все еще плачу. Вытираю слезы воротником халата, позволяя им впитаться в плотную ткань.

Ребенок перестает пинаться, и я чувствую себя немного лучше. Двигаюсь в сторону тропинки, ведущей к нашему коттеджу, устремив взгляд на дом моей мечты, на жизнь моей мечты. Я медленно иду к месту, которому хочу принадлежать, не отрывая от него глаз.

На первом этаже горит свет. Я никогда его не выключаю. Дверь открывается, и на пороге появляется Джаред. Он не видит меня на другой стороне дороги и наклоняется, чтобы надеть обувь.

У меня дрожат колени, пока я перехожу дорогу, открываю ворота и подхожу к дому.

Он выпрямляется и хмурит брови. Наши взгляды встречаются.

— Кейтлин, куда ты ушла так поздно? Ты меня напугала.

— Я ходила прогуляться по пляжу.

Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю.

— Я… не могла уснуть.

Он сжимает пальцами переносицу.

— Почему ты не разбудила меня? Я бы пошел с тобой. Там небезопасно.

— Там совершенно безопасно.

Я отвожу взгляд.

— Когда в последний раз ты слышал о преступлении в Фейпайне?

Я прохожу мимо него в дом, и он следует за мной.

Джаред закрывает дверь, а затем подходит ко мне. Я чувствую жар его тела еще до того, как он прикасается ко мне. Он разворачивает меня лицом к себе и заглядывает в мои глаза. Я знаю, какими будут его следующие слова, еще до того, как он их произносит.

— Ты плакала. - Это не вопрос, а констатация факта, которая загоняет меня в угол. — Почему?

От стыда я опускаю глаза и пытаюсь отстраниться. Он крепко сжимает мои плечи, удерживая на месте.

— Скажи мне, в чем дело, милая. Не думай, что я не заметил, что вечером ты была расстроена. Что происходит?

Я пытаюсь придумать ответ, ищу ложь, которую я могу выдать, не вызывая еще больших подозрений. В конце концов, я говорю единственное, во что он может поверить.

— Я… Я волновалась за ребенка, после того, что произошло в клинике.

Он отпускает мои плечи и, обняв, направляет к лестнице.

— Ты знаешь, что тебе не стоит об этом думать. Волнения вредны и для тебя, и для ребенка. Постарайся успокоиться, любовь моя.

— Мне трудно позабыть о страхе, — шепчу я.

— Я знаю. Но в этот раз все будет хорошо. Ты не должна бояться.

Когда мы подходим к подножию лестницы, он притягивает меня в объятия и долго держит, положив подбородок мне на макушку. Мне всегда нравилось, какой он высокий. Я бы хотела чувствовать себя в безопасности в его объятиях. Я бы хотела, чтобы он защитил меня от моих демонов. Я хочу рассказать ему все до того, как все выйдет наружу, до того, как он обнаружит, что я его обманула. Но он не должен знать, кто я и что сделала.