Не закрывай глаза (ЛП)

Не могу поверить, что у нее хватает наглости спрашивать меня об этом, ведь она прекрасно знает, какую боль я, должно быть, испытываю. Стискиваю зубы, подавляя желание наброситься на нее.

К тому времени, как мы достигаем вершины лестницы, мое дыхание становится прерывистым, неглубоким, все мое лицо покрыто потом, который теперь капает со лба мне в глаза. Я приваливаюсь к ближайшей стене, задыхаясь.

— У меня нет времени на это.

Трейси машет пистолетом, подкрепляя каждое слово.

— Пошевеливайся. Мне нужно собрать вещи.

От слез и пота у меня щиплет глаза. Я смахиваю их тыльной стороной ладони.

— Ты не можешь забрать моего ребенка. Пожалуйста, не надо.

— Ты настолько тупая, что не можешь воспринимать простую информацию? — Она зажимает переносицу. — Она не твоя. Поняла? У тебя никого нет. Чем раньше ты это поймешь, тем лучше.

— Пожалуйста, позволь мне пойти и покормить ее. В прошлый раз ей не хватило молока. Она плачет.

Трейси мгновение колеблется, затем запускает руку в волосы.

— Ладно. Быстрее.

Она хватает меня за руку и оттаскивает от стены.

Я кричу одновременно с моим ребенком. Трейси игнорирует мою боль. Она толкает меня в сторону детской.

Увидев глаза своего ребенка сквозь щели между столбиками кроватки, я забываю про боль.

Хромаю к кроватке и стою там, не в силах вытащить малышку. Трейси отталкивает меня и делает это за меня.

Я сжимаю зубы и опускаюсь в кресло-качалку рядом с маленьким круглым столиком с радионяней. На детском блоке мигает маленький зеленый индикатор. Родительский блок отсутствует. Я предполагаю, что он у Трейси. Когда я видела его в последний раз, блок лежал в коробке. Единственное, что я достала из коробки — это инструкция по эксплуатации, которую прочитала несколько раз.

Я убираю руки от живота. Они измазаны кровью. Что, если никто не придет спасти меня, и я истеку кровью? Трейси даже не обращает внимания на мою окровавленную пижаму, протягивая мне ребенка — моего ребенка.

Желание поцеловать макушку малышки настолько сильное, что у меня перехватывает дыхание, но один взгляд в сторону Трейси, и я отказываюсь от этой мысли и вместо этого сосредоточиваю взгляд на стене.

Мой ребенок сворачивается у меня на руках, ища грудь. Я даю ее ей и закрываю глаза, чтобы насладиться этим моментом спокойствия, прежде чем меня его лишат.

В темноте своего разума я пытаюсь найти способ спасти малышку. Секунды идут, и я принимаю решение. Я не позволю Трейси снова запереть меня. Завтра она планирует уехать с моим ребенком. Мне нужно предпринять что-то сегодня.

Трейси опускается на пол по одну сторону двери, ее взгляд и пистолет направлены на меня и ребенка. Она выглядит уставшей. У нее под глазами появились темные круги.

Никто из нас не говорит. Единственный звук в комнате — это звук того, как ребенок сосет молоко.

«Думай, Кейтлин. Сделай что-нибудь. Что угодно».

Что, если я переживу это испытание? Что, если каким-то чудом мы с малышкой выберемся из этого дома живыми? Как мне убедить кого-либо в том, что это Трейси совершила преступление в Корлейке и что я невиновна? У меня нет абсолютно никаких доказательств, которыми можно было бы очистить свое имя. Все еще есть шанс, что я окажусь за решеткой и оставлю свою малышку без матери.

Я замираю, услышав звуки сирены полицейской машины, нарушающие тишину. Мы встречаемся взглядами с Трейси. Между ее глазами появляется небольшая морщинка, но она почти сразу исчезает. Кажется, она не обеспокоена.

Я задерживаю дыхание, когда звуки становятся громче. Трой, должно быть, обратился в полицию. Должно быть, он понял мои знаки лучше, чем я думала.

Я падаю духом, когда звуки, вселившие в меня столько надежды, исчезают вдалеке. В комнату возвращается тишина, более густая, чем раньше.

Думаю, никто не придет мне на помощь. Если я хочу выбраться из этого ада, мне придется сделать это в одиночку. Я снова смотрю на стену.

— Ты думала, они придут и спасут тебя, не так ли?

Трейси вытягивает ноги и скрещивает их в лодыжках.

— Мне жаль тебя разочаровывать, но до тебя никому нет дела, дорогая. Ты полностью в моей власти.

Она продолжает говорить, рассказывая мне, как кто-то передал ей ключ от моего дома, и она проникла в детскую, чтобы разобрать кроватку.

— Мне хотелось бы видеть твое лицо, когда ты обнаружила мой маленький сюрприз.

Поскольку я уже знаю, что именно она стояла за событиями последних недель, то не слушаю ее. У меня есть дела поважнее. Я не могу позволить ей отвлекать меня.

Мне надоела стена, и мой взгляд снова возвращается к столу с радионяней. Мой взгляд фокусируется на крошечной круглой линзе.