Не зарекайся.Опасное путешествие в Одессу

Из той суммы фактов, которые он имел, был сделан однозначный вывод — преследователи получают сообщения одновременно с ним. Это значит, что они также, как и Петр Иванович до последнего момента пребывают в неведении относительно планов Главного, того, кто составляет и отправляет эти сообщения. Есть, видимо, некто, кто имеет возможность дублировать сообщения преследователям. Этот некто играет вместе с Главным, но против него. Ребятам нужен пакет, но они теперь не знают когда и где его забрать. Похоже, что, как и Петр Иванович, они до последнего момента были уверены, что серебристый Mitsubishi везет деньги. Однако ситуация поменялась. Появился еще один пакет и преследователи и тот кто их направляет не знают — перехватить тот пакет, который ждет за Заболотьем, то ли тот, который везет Петр Иванович. «В любом случае тащиться за мной, бессмысленно, — понял он. — Они меня будут ждать впереди. Права на ошибку у них нет, и после получения команды на изъятие они должны будут действовать решительно, быстро и …скорее всего они меня просто убьют, — закончил мысль Петр Иванович. — Зачем, в самом деле, я им живой? Инсценируют несчастный случай, ДТП или сердечный приступ. Следы ограбления машины и все шито-крыто. Вопросов, что называется, нет. Хотя не так все просто. Думаю, что пассажиры Тойоты допускают, что я их заметил, а раз заметил, то мог и сообщить кому-то о них, и номер машины передать. Крыто может уже не получится. Но раз до сих пор преследователей не отозвали, значит о них Главному не известно. Значит, они не будут тянуть со мной. Или они пропадут после Заболотья с того места где должна быть ориентировка на посылку, или там меня будут ждать».

Получалось, что преследователям хочется проверить второй пакет раньше него и если он окажется не с тем, что они собираются получить, ситуация станет непредсказуемой.

Солнце набирало высоту, стрелки часов двигались к десяти. Петр Иванович перевел часы на час назад. Получилось опять девять утра. Судя по счетчику он должен будет подъезжать к Заболотью около десяти часов по местному времени.

«Аватар, это круто! — крутилось в голове у Петра Ивановича. — Ничего не понимаю, но Любимая уверена, что могу понять».

До контрольной точки оставалось около часа пути.

* * *

Человек замер в ожидании. Когда Елена Викторовна зашла в ванную комнату, он открыл дверь и что-то бросил на пол. Дверь сразу закрылась. С карандашом в правой руке Леночка вернулась в комнату. Действительно на полу лежали два пластиковых пакета. В одном она нашла синтетический адидасовский костюм, наверное с рынка возле платформы, резиновые шлепки, зубную щетку, пасту и салфетки. В другом лежала горячая еще пицца. Текилы не было. Прилив отчаянного авантюризма, который появился в момент заказа спиртного, улетучился и сменился страхом позже, возможно ночью, вместе с тыкилой получить и соответствующую компанию с соответствующими намерениями.

Второй день непрекращающегося страха пагубно сказывался на состоянии Елены Викторовны. Желание действовать все чаще сменялось у нее полной апатией, убежденностью в безнадежности своих попыток и безразличием к своей судьбе. Она стала воспринимать происходящее, как кару и усилием воли заставляла себя сопротивляться.

Лена перестала следить за входной дверью и стук, раздавшийся около десяти утра, вернул ее к действительности. Человек, принесший посылки, был еще за дверью. Она отозвалась:

— Что?

— Ваш муж снова сомневается, что вы живы. Вспомните, пожалуйста, что еще может подтвердить, что вы в добром здравии.

— Я могу подумать?

— Да, подумайте, только не долго. Через десять минут мне нужен ответ. Я вернусь. Не нужно ничего особенного.

— Сейчас я напишу.

Леночка села с карандашом за стол и задумалась. Через несколько минут записка была готова. «Ерунда полная, — сокрушалась Лена. — Ему ни за что не догадаться. Мне никогда отсюда не выбраться». Она сложила листок и подсунула под дверь. Кто-то нетерпеливо вырвал его из пальцев.

Елена Викторовна равнодушно взяла пакет с одеждой и пошла в ванную. Там она почистила зубы, приняла душ и кое-что постирала. Костюм, который она надевала также в ванной, ей подошел и теперь она стала чувствовать себя лучше. Можно сказать, что Леночка обжилась — на веревочке над ванной уже сушилось ее нижнее белье. Женщина всегда остается женщиной. Однако, когда все дела были переделаны, тоска опять овладела ею.

* * *