Не зарекайся.Опасное путешествие в Одессу

— Да, понимаю. Если им нужна именно огласка, то последствия от огласки могут развиваться в двух направлениях. Первое — ужесточение и усиление мер пресечения. Второе — выводы о безобразно плохой работе нашего управления. Первое нашим клиентам невыгодно, а вот второе более чем. Это война, причем на нас нападут вероломно и, скорее всего, с двух сторон. И снизу и сверху.

— У меня есть информация, что из-за границы к нам едет большая партия наркотиков. Это синтетика с каким-то невероятным по силе эффектом. Сразу говорю, что откуда и как будет переправляться груз я пока не выяснил. Пока не знаю. Знаю только, что пункт назначения — Москва, и товар в пути.

— Что это значит?

— Это значит, что твоя версия, видимо, близка к истине.

— Производитель не из местных, вы имеете в виду?

— Да, они хотят или полностью вывести себя из под удара, или действительно вынуждены завозить. Я уже связался с таможенниками и ДПС. Они обещали тщательнее проверять грузы и пассажиров. На дорогах усилят бдительность. Вряд ли это поможет, конечно, но нервозность создаст. В любом случае рассчитывать нам следует только на себя.

— Разрешите дополнительно взять людей и плотнее проработать точки? Думаю, стоит задерживать подозреваемых на разрешенные трое суток. Начнем во вторник, в субботу отпустим, если что. Как минимум надо контролировать новых людей. Так у них будет меньше возможности выбросить зелье.

— Хорошая мысль. Действуй и держи в напряжении журналистов. Пусть докладывают о малейшем намеке на контекст предполагаемых статей. Кстати, присмотрите за этим Козловским, он, похоже, сам того не понимая вмазался в гнусную историю, может серьезно поплатиться парень. И еще, ты сказал мало имен. На сколько я помню в субботу было одно имя. Теперь больше?

— Немногим. К Горскому, роль которого не ясна до сих пор, прибавился уголовник по кличке «Лысый». Нам эта фигура достаточно хорошо знакома. Это именно его люди занимаются вербовкой новых продавцов. То есть косвенно он причастен, но прямых доказательств пока нет.

— Это уже кое-что. Не много, правда… Погоди, нужно определить круг общения этих двоих и если среди полученных множеств будут пересечения, возможно мы поймем, тех, кто за всем стоит и самое главное поймем, зачем действительно они заваривают кашу. У тебя сигареты есть?

— Я бросил курить, товарищ генерал.

— А я разве спросил, куришь ты или нет?

— Извините. Сигарет нет, но если надо я сейчас принесу.

— Не надо. Свободен.

Точка в этом разговоре была аккуратно поставлена генералом так, что подчиненный вышел, неся в себе ощущение умственного превосходства начальника.

* * *

Леночка смотрела на себя в зеркало над умывальником и невольно стала разговаривать вслух с любимым мужем. Она говорила совсем не громко и со стороны могло показаться, что женщина просто молится.

— Любимый мой, нежный мой, — спрашивала несчастная Леночка. — Как так могло случиться? Почему я тут одна, а ты неизвестно где и не приходишь забрать меня. Я виновата перед тобой, но я не сделала тебе ничего плохого. Я никогда не хотела причинить тебе горе. Я никогда не предавала тебя и не изменяла тебе. Увидимся ли мы когда-нибудь? Милый мой, светлый мой человек. Помнишь, как ты меня называл? «Человечек-девочка». С тобой я была счастлива. Ты моя нежность и мое плечо. Я благодарю Бога за то, что подарил мне тебя хотя бы на эти три года. Три года счастья.

Лена неслышно плакала. Ей сейчас, нестерпимо хотелось зарыться на груди любимого человека, почувствовать себя укрытой и любимой. Иногда она злилась на Петра Ивановича за недостаток внимания к ней, за вещи положенные не на место. Как теперь это казалось мелко и глупо. Как жалко и невозвратно было потраченное на обиды время.

— Никогда больше я не стану обижаться на тебя, Любимый. — Обещала она. — Только забери меня отсюда. Господи, сделай так, что бы мы опять были вместе. Иначе зачем мне жить? Ради сына, — подсказало что-то из глубины сознания. — У него никого кроме тебя нет. Да, ради сына. Но Данька вырастет, и будет жить своей семьей. А мое счастье? Неужели все кончилось?

В одну из таких, вспомнившихся, мелких ссор, которая вылилась в несколько часов обиженного молчания, между супругами произошел разговор, поменявший в чем-то отношение Леночки к супружеству. Сначала они долго и мучительно пытались объяснить друг другу, кто меньше виноват в произошедшем, а потом Петр Иванович, выбившись из сил сказал:

— Знаешь, Котенок, если просить чего-то у Бога, моя молитва будет звучать так: «Господи, спасибо тебе за то, что моя жена, дети и все близкие люди живы и здоровы. А больше мне просить у тебя нечего. Остальное мы сделаем сами». Надо молиться об этом утром, в обед и вечером.

Теперь, когда нерушимое, казалось счастье под угрозой, она со всей ясностью поняла справедливость слов мужа.

* * *

Мысль овладеть пленницей не покидала Николая уже ни днем ни ночью. Теоретически была вероятность, что и женщина хочет этого. В конце концов ведь не известно, что она за человек. Замужем ли, одинокая? Да и какая разница. Сама того не ведая она могла упростить все дело.