Не зарекайся (СИ)

Стружинский фыркнул, точно настоящий зверь, после быстро беря себя в руки и более не выражая никаких эмоций. Я же, кивнув самой себе, продолжила рассказ.

— В её планы не входило так долго истреблять ваш вид, к тому же, с каждым разом вы становились более внимательными и ещё опаснее. Она подсылала пешек, выискивая все слабые места оборотней, и разрабатывала оружие, способное истребить твой вид навсегда. Тот клинок с символами, использованный на Виталине, был лишь началом. Николас смог разбить заклинание, чем знатно помешал ведьме. И с каждым разом она совершенствовала заклинание, пока не довела до идеала.

Пришлось на миг замолчать, переводя дыхание. Ведь дальше следовала самая тяжёлая часть.

— Тот клинок, которым она нанесла тебе раны, обрёк тебя на верную смерть, Луциан. Не получилось бы провернуть трюк Николаса и в этот раз. Ты должен был умереть.

— Но я жив. Ты же сама нашла способ не дать мне подохнуть, — холодно отчеканил, сцепляя руки в кулаки.

— Да, нашла. И я хочу, чтобы сейчас ты понял, что у меня не было выбора.

— Выбора в чём, девочка? — уже с подозрением спросил, сужая глаза.

— Жизнь за жизнь. Ведьма копнула слишком далеко и применила очень древнюю и тёмную магию, которую даже Абигор не был в силах разбить, так как не знал всех нюансов. Но зато знал точно, что спасти тебя было можно только одним способом: выкачать всю тёмную магию из тебя в себя, и перебросить на кого-то другого не хватило бы ни сил, ни времени.

— И ты забрала всё на себя? Даже, если так, то ты же жива. Получается, эта магия не действует на демонов?

В очередной раз устало выдохнула, отвернула лицо к морю, не представляя, как произнесу правду. Я сама до сих пор не разобралась, ведь всё произошло так быстро…

— Она действует на всех, Луци. Я бы умерла, зато ты был бы жив.

— Тогда как…?

— Я направила всю эту темноту на вторую, едва зародившуюся жизнь, Стружинский! — громко вскрикнула, более не в силах увиливать, отчего мужчина замер, даже и не моргал. — Чёрт! Одна ночь с тобой после обращения в демона и я забеременела. Но я не знала о ребёнке, честно. Срок слишком маленький, да ещё Абигор скрыл мою сущность, я не чувствовала.

— Но твой…предок знал, — не спрашивая, а скорее утверждая, тихо зарычал волк, смотря куда-то в пустоту, словно сквозь меня.

— Он может видеть будущее, и единственное, что знал, так это то, что мне было достаточно и ночи с тобой, чтобы зачать. Сейчас твоя ярость может быть направлена на него, но не делай этого. Не принимай скоропостижных решений. Сила Абигора не столь проста, как думаешь, и он не всесилен.

— Выгораживаешь его? — недовольно выплюнул, тяжело дыша.

— Как много ты знаешь о демонах высшего ранга, об Абигоре? Помимо прочитанных книг и рассказанного бреда братьев Сайтман? — скривила губы в оскале, устав быть мягкой, боясь задеть чувства мужчины. — Ты ни черта не знаешь, Стружинский! Думаешь, демоны позволили бы иным видам знать о себе так много, особенно слабые места?

— Хочешь сказать, что о демонах в наших книгах правды нет?

— Есть, но лишь малая крупица. То, что вам дозволено знать.

— Меня больше волнует, почему ты сделала выбор в мою пользу, а не сберегла ребёнка, — холодно спросил, резко беря себя в руки.

Теперь передо мной стоял прежний Луциан: тот, которого знала, будучи несовершеннолетней. Холодная статуя, не способная на какую-либо эмоциональность. И отвечать Стружинскому «такому» не особо горела желанием. Ведь сама до сих пор не поняла, что на самом деле чувствовала и к чему именно испытывала те или иные эмоции.

— Ты — Альфа России, и явно значишь больше, чем едва зародившаяся жизнь. И сам ведь знаешь моё отношение к детям, — пожала плечами, тоже делая вид, что мне абсолютно плевать.

Оборотень как-то безэмоционально приподнял уголок губ, то ли в ухмылке, то ли в оскале, сканируя меня свысока, отчего на миг ощутила себя той самой жалкой человеческой девчонкой, которая желала держаться от мужчины подальше. Учитывая и внушительный рост волка, чувствовала себя не в своей тарелке. Понимаю, моя холодность в данной ситуации и полное отсутствие материнского инстинкта, Луциана не приводили в восторг, но всё же…

— Бракованная тебе истинная пара попалась, Стружинский, — едко поддёрнула, полностью разворачиваясь к волку и упирая руки на бёдра. — До сих пор хочешь поужинать со мной?

— Сука! — рыкнул оппонент.

И пока я пребывала в шоке, не ожидавшая к себе такого обращения от истинного, Альфа резво приблизился ко мне, хватая за талию и впечатывая в себя, а второй рукой умудрился схватить за шею и дёрнуть так, что наши лица разделяли жалкие миллиметры. Горячее дыхание мужчины обжигало лицо, а глаза словно гипнотизировали. Я могла вырваться, могла применить силу, могла… Но ничего не делала, находясь в странном, необъяснимом состоянии. Демоническая часть меня притихла, а человеческая страшилась даже вздохнуть. И запоздало поняла, что Стружинский просто выпустил очень мощный поток своей силы, пытаясь воздействовать на меня. Но даже осознавая это, я не смела шевельнуться.