Не жалея ни о чем

Платье, которое Саванна уговорила меня купить, более смелое, чем я планировала надеть. Последняя свадьба, на которой я присутствовала, была у моей старшей кузины. Она состоялась в Санта-Монике, прямо на пляже. Большинство гостей были босиком на церемонии и приеме. Это было непринужденно и богемно, и ничего похожего на шикарные мероприятия, которые я посещала здесь.

Мое платье сегодня — блестящего бирюзового цвета, в отличие от темно-синих или черных платьев, которые я обычно надеваю на модные мероприятия. На плечах собраны оборки, закрывающие подол. У него довольно скромный вырез в виде сердечка, но спинка отделана прозрачным кружевом с изящным столбиком тканевых пуговиц по центру.

Я чувствую себя в нем прекрасно. Это прекрасная броня.

К тому времени, как я закончила с макияжем, до выхода остается две минуты. Я бросаюсь в спальню, все еще в полотенце, вытаскивая соответствующий клатч и серебристые туфли на каблуках из их коробок. Клатч вместит только мой телефон, кредитную карточку и тюбик блеска для губ. Я запихиваю все это внутрь, молясь, чтобы ничего не забыть.

Раздается стук в дверь. Я оборачиваюсь, пульс бешено колотится.

— Ханна?

— Да? — Моя хватка на полотенце усиливается.

— Машина здесь, а движение плохое. Ты готова?

— Я голая. — Я говорю первое, что приходит на ум, затем закрываю глаза в попытке блокировать слова, которые, кажется, парят в воздухе между нами, приобретая значимость. — Я, э-э, я сейчас выйду. Просто дай мне минутку.

Наступает долгая пауза.

Этим утром он трогал меня у себя на коленях. Теперь мне кажется, что мы совершенно незнакомы.

Я не знаю, реагирует ли Оливер на мою крутость или тоже решает отстраниться. Парень, который прошлой ночью отнес меня с балкона в постель, ворвался бы сюда и ухмылялся, наблюдая, как я одеваюсь. Но девушка, которая заснула на нем, оставила бы дверь открытой. Вообще не стала бы готовиться в комнате для гостей.

Это сбивает с толку, как столько фамильярности может исчезнуть так быстро, как лопнувший воздушный шарик.

— Хорошо. — Оливер, наконец, отвечает. Я слушаю, как его тихие шаги удаляются, затем делаю глубокий вдох.

Я вытаскиваю платье из коробки и встаю, натягивая ткань и на плечи.

Открытая спинка не позволяет носить бюстгальтер, но дизайнер предусмотрел мягкую переднюю часть, которая обеспечивает достаточную поддержку. Я поправляю платье на месте, тянусь к молнии и замираю.

Я не могу застегнуть молнию на своем платье. Оно держится на десятках крошечных пуговиц, до которых я едва могу дотянуться, не говоря уже о том, чтобы застегнуть. В магазине я не придала этому значения. Я все еще пыталась избавиться от комментария Саванны о девушке Оливера, о которой ходили слухи, и она помогала мне с каждым платьем, которое я примеряла в примерочной, осматривая ткань и изучая детали.

Я застыла на месте, разум лихорадочно работает.

Мне больше нечего надеть. Я не купила запасное платье, и все, что я привезла из Лос-Анджелеса, было деловой одеждой, пижамой и джинсами.

Я захожу в ванную, мое испуганное выражение в зеркале ясно как день.

Без чего-либо, скрепляющего спинку, бирюзовый материал провисает вперед, опускаясь так низко над моим декольте, что едва прикрывает что-либо. Я абсолютно ни за что не смогу надеть его в таком виде, даже поверх пиджака.

Я делаю укрепляющий глоток кислорода, зная, что — кто — мой единственный вариант.

Я возвращаюсь в спальню. Шелковая ткань платья шуршит по моей коже, когда я иду, касаясь ее, как эротический шепот. И напоминает мне, что я забыла захватить нижнее белье, когда забирала свои туалетные принадлежности из комнаты Оливера.

Я надеваю туфли на каблуках, одной рукой беру клатч, другой придерживаю платье и открываю дверь спальни.

Оливер прислонился к противоположной стене и ждет.

Я резко втягиваю воздух, мой взгляд скользит от его черных модельных туфель к сшитым на заказ брюкам, строгому пиджаку и отглаженной рубашке его смокинга. Он побрился, линия его подбородка была четкой. Отсюда я чувствую запах его лосьона после бритья, древесный и пряный.

Несправедливо с его стороны так хорошо выглядеть.

Поскольку я сосредоточена на его горле, я вижу, как оно подпрыгивает, когда он сглатывает. Мои глаза проделывают остаток пути до его глаз, что-то сжимается глубоко в моем животе, когда наши взгляды встречаются.

Его улыбка медленно расползается по лицу и осветляет резкие черты. Он выглядит пугающим миллиардером до мельчайших деталей.

И… Я с удивлением понимаю, что он отчасти мой.

Потому что он смотрит на меня так, словно я принадлежу ему.

— Что не так с твоим платьем?

— Э-э. — Я быстро моргаю. — Я, эм, там есть кнопки. — Я неопределенно указываю на заднюю часть своего платья, слишком поздно понимая, почему это плохая идея. Кружева и шелк соскальзывают с одного плеча, и появляется моя правая грудь.

Я хватаюсь за шлейку, но Оливер быстрее. Одним плавным движением он захватывает ткань, возвращая ее на место.

Мои щеки горят, когда его пальцы касаются моей обнаженной кожи, оставляя после себя ощущение тепла и покалывания.

— Извини, что ослепила тебя, — прохрипела я.