Не жди меня, мама, хорошего сына

Нога болела, но Сеня уже не мог думать о ней. Он вдруг ощутил уверенность, что незнакомке понравится его композиция и в цене они сойдутся…

Глава 5

Джип резко затормозил у подъезда крупнопанельной многоэтажки. Сгорбленная старушка с крючковатым носом возмущенно махнула рукой.

— Вот дура, — хмыкнул Боб. — До нее пять метров, а она машет…

— Все равно страшно, — рассудительно сказал Сева. — А вдруг бы не затормозил…

— Старушкой больше, старушкой меньше…

— Васек тоже так думал, а сейчас под следствием.

— Нехорошо как-то получилось, — обращаясь к Севе, поморщился Матвей.

Водитель был для него слишком мелкой сошкой, чтобы якшаться с ним.

— Менты наехали, а мы пацана подставили…

— Ничего, отмажется, — небрежно мазнул рукой Сева. — Он гаишникам с ходу забашлял, те даже закрывать его не стали… Правда, он дурку включил, на терпилу наехал. Машину у него забрал, на счетчик, говорят, поставил…

— На то он и терпила.

— А если ментам стукнет?

— Да класть на них я хотел, — как от кислятины скривился Матвей.

Ему было стыдно за тот страх, который нагнал на него Степан Круча. И горько было осознавать, что пришлось пойти у него на поводке — отдать на растерзание своего пацана. Не по понятиям это… Обидно, стыдно, досадно. Но и воевать с битовскими ментами себе дороже.

— Ну что, пойдем?

Сева первым вышел из машины, Матвей за ним.

Старушка с клюкой уже сидела на скамейке перед подъездом.

— И ходят тут!

— Здорово, бабуля! — приветливо улыбнулся ей Сева.

Он умел растягивать свою душу в добрую гармонь. Рубаха-парень, умный, рассудительный… И не поверишь, что знатный головорез…

— Как дела? Как пенсия?

— Ох, пенсия! — растрогалась старушка. — Плохо, соколик!..

Она готова была продолжать в том же духе, но Сева сунул ей в руку тысячную купюру.

— Это тебе не скучать, старая! — задорно подмигнул он и продолжил путь.

Боб стоял у машины, смотрел по сторонам. Сева шел в авангарде, он сейчас в роли телохранителя. Но ничего не случилось — Матвей беспрепятственно поднялся на четвертый этаж. Дверь в угловую квартиру была уже открыта, на пороге стоял улыбающийся Генчик. Вихрастый, глазастый, скуластый и ушастый. Чахоточный цвет лица, длинные руки с молотобойными кулаками, широкая, но впалая грудная клетка. Человек, которому Матвей доверял больше, чем всем швейцарским банкам, вместе взятым.

Он впустил гостей в дом, закрыл дверь и только затем обнял Матвея.

— Братан!

— Братуха!

Как будто сто лет не виделись.

Генчик был бессменным казначеем бригады. Все шло через него — золото, деньги, камни.

— Где твоя красавица? — оглядевшись, спросил Матвей.

— Гулять ушла. Я же знал, что ты приедешь…

— Как поживешь?

— Да как в раю… Всю жизнь мечтал ничего не делать…

Если так, то мечта Генчика сбылась. Здесь, в Битове, он занимался только тем, что хранил казну — неотмытую часть наличности, неоприходованное золотишко и камушки. Как тот Кощей чах над сокровищами…

В счет былых его заслуг Матвей купил ему четырехкомнатную квартиру; ремонт, обстановка по высшему разряду. Бабу Генчик нашел сам, жил с ней в полное свое удовольствие. К делам клуба он не имел никакого отношения, но долю с оборота получал исправно, девку свою в шелка одевал. И даже бриллианты ей дарил, но из магазина. Из общака ни в коем разе.

— Лизка твоя про наши дела не пронюхала? — снимая с лица дружескую улыбку, подозрительно посмотрел на него Матвей.

— Нет, ну что ты. Все за семью печатями…

— Снимай печати.

— Не вопрос.

Генчик провел гостей в самую маленькую комнату в своей квартире, это был своего рода сейф. Бронированные стекла, вмурованные рамы, усиленные стены, стальная дверь с кодовым замком. В самой комнате была создана видимость рабочего кабинета — офисный стол с компьютером, книжный шкаф, кожаный диванчик.

Книжный шкаф отошел в сторону, обнажая широкую дверцу вделанного в стену сейфа. Генчик вскрыл его, долго копался, наконец выложил на стол один кейс, затем второй, третий… Евро, доллары, рубли, золотые слитки. И небольшая коробочка с алмазами разной весовой категории — от двух до тридцати карат.

Необработанные алмазы имели невзрачный вид, тусклые, цвета молочной сыворотки. Но магической силы в них не меньше, чем в бриллиантах, в которые они когда-нибудь превратятся. От какого-то умника Матвей слышал, что алмазы притягивают к себе любовь, защищают от сглаза, продлевают жизнь, укрепляют дух и даже мужскую силу. Так это или нет, одно он знал точно — алмазы притягивают к себе душу, и если отбирают ее, то могут взамен даровать дьявольскую удачу.

Первый добытый им алмаз имел вес сорок восемь карат. Крупный и красивый от природы камень, форма естественных граней которого была близка к совершенству. Этот алмаз и забрал его душу, даровав сверхъестественный фарт.

Тот алмаз он давно продал. Зато сейчас в коробочке, затмевая своих собратьев, находился не менее крупный экземпляр, бриллиант чистой воды, фантазийной огранки «маркиз». Красивый и печальный, как олений глаз… Матвей с трудом удержался от искушения забрать камень с собой…