(Не) Желанная герцогиня

— Вы очень упрямы, Анастейзи, — изрек он наконец. — Но оставлять Арлиса здесь одного я бы не советовал. Как бы там ни было, а он — ниточка к тем, кто покушался на Вас, и неугодный свидетель. И пусть рассказать ничего он не в состоянии, но у него выработался определенный рефлекс: если при нем применит магию тот самый человек, даже самую кроху силы — он его вспомнит.

— Вы хотите сказать, что после ментального вмешательства Арлис Фолк всегда почувствует эту магию? Бессознательно?

— Когда делают подобные установки, — учитель вздохнул, — обычно ставят блоки на самоуничтожение. Арлис должен был погибнуть, но этого не произошло, поэтому память его тела будет хранить то, что почти привело его к гибели. И да, Вы правы, реакция на эту же магию будет неосознанной, но яркой. Ему захочется убраться подальше от того, кто ее применит.

— Вот оно как… — я постучала пальцами по столу, размышляя. — Что ж, значит, он поедет с нами и выздоравливать будет в герцогстве Моррисон. Придется купить экипаж, чтобы расположить его с удобствами на время пути.

Траты вводили меня в уныние. Еще доехать не успели, а уже расходы. И немалые.

— Тирхан, а Вы уверены, что эта штучка на шее нашей птички давно?

— Почти ход, — не задумываясь, ответил он. — Радрак с течением времени тускнеет. Сейчас нашему взору доступна лишь частичка его былого великолепия. Когда его только надевают, узоры на артефакте яркие, бросающиеся в глаза. Сейчас же виден только ободок.

— Значит, ход, — кивнула своим мыслям. — И эта ворона знает о том, что существует клятва о неразглашении информации о королевских магических дарах. А скажите-ка, Тирхан, около хода назад никто из столицы не пропадал? Приближенный к королевской семье?

— Я же уже сказал, это радрак не нашего королевства!

— А я не спорю. Я спрашиваю, пропадал ли кто-нибудь значимый для королевства?

Тирхан задумался, несколько мгновений помолчал, но затем заговорил.

— Анастейзи, а нет на Ваш вопрос однозначного ответа, — мужчина вздохнул. — Вы же должны понимать, что при дворе есть различные должности, и занимают их не последние люди королевства. Опять же существуют посольские миссии. Кого-то я не видел два хода, кого-то дольше, а кто-то лишь недавно уехал. К тому же, никто со мной подобное обсуждать не станет, пусть я и доверенное лицо, но в состав Королевского Круга[1] не вхожу. Но поверьте, если бы пропал кто-то, очень важный короне, главный пес королевства по герцогствам не разъезжал бы…

— Кар!

— Вот, даже ворон со мной согласен.

— Кар-кар!

Я бы не сказала, что он согласен, скорее, чем-то возмущен.

— А главный пес — это аргерцог?

— Уж простите за такое грубое прозвище, но его дал не я, а народ.

— За его магический дар? — тут же ухватилась я.

— За его должность. Он не просто входит в Королевский Круг. Испокон веков каждый очередной глава рода Аригальерского является главным дознавателем королевства и правой рукой Его величества.

— Кар! Кар-кар!

— Вы с этим не согласны? — обратился к птице Тирхан.

Та нахохлилась и замолчала.

— Итак, подведем итоги. Письмо Его величеству мы напишем перед отъездом. Сейчас же продолжим сборы и закупку недостающих предметов быта и продовольствия. И мне необходимо сделать заказ кузнецу.

Вообще, я надеялась, что в герцогстве Моррисон есть свой кузнец, но сейчас в этом сомневалась. Не нравилось мне происходящее. И даже если королевская семья в этом бардаке не замешана, есть тот, кто внес свою лепту, перекроив все приказы. А значит, ждать, что в моих новых землях все будет гладко (нет, я этого и так не ждала, но теперь, похоже, и на минимум рассчитывать не приходилось), было глупо.

А мне просто позарез необходим перегонный аппарат. Да-да, знаете ли, самогон — это не только для употребления внутрь, это отличный антисептик, а заодно и основа для многих удивительных и таких нужных в быту вещей.

— Но Анастейзи… — начал Тирхан, однако был прерван настойчивым стуком в дверь.

— Войдите! — приказала я, и в номер буквально ввалилась запыхавшаяся Люси.

— Ваша светлость, там люди… — она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, — люди из Ваших земель! С телегами на продажу! Много телег с деревом!

«Твою ж мать!» — подумала я, но вслух ничего не сказала.

— Ты уверена? — уточнила, поднимаясь из-за стола, за которым мы вели беседу с Тирханом.

Люси часто-часто закивала. Я же нахмурилась. Кто дал разрешение на вырубку моих лесов и последующую продажу?! И вообще, что за леса у меня там есть, если местность описывалась как голая и холодная?! Или они голую из нее решили сделать к моему приезду?!

— Веди!

Прошло всего минут пятнадцать после появления Люси, когда я оказалась подле лощеного мужика с пышными усами и хитрыми глазами, одетого в добротную и дорогую одежду (пусть пыльную и пропахшую лошадиным потом). И я могла однозначно сказать, что нам неимоверно повезло.

Во-первых, в том, что остановиться сей кадр возжелал в том же постоялом дворе, что и я.

Во-вторых, что он не направился сразу на торг, а решил немного отдохнуть и перекусить.