(не)желанный малыш для олигарха (СИ)

Мое привычное состояние менялось на глазах. Грудь разбухла, бедра стали шире, живот был больше похож на бочонок. Мне пришлось полностью сменить гардероб. Теперь я носила более свободные платья. Никаких каблуков и минимум косметики. Спала только на левом или на правом боку, но даже испытывая некоторые неудобства, больше всего на свете ждала рождения малыша. Мой будущий малыш – мой маленький кусочек рая. Мой особый смысл жизни.

Отчетливо чувствовала, как он шевелится. Ночью, днем или рано утром. Когда я в очередной раз разговаривала с Анной по телефону, она говорила, чтобы я высыпалась как можно больше, потому что маленькие детки такие крикуны. Не обращала внимания на ее слова, потому что это не имело никакого для меня значения.

В клинике, где я наблюдалась, доктор говорил, что ребенок развивается хорошо и на свет должен появиться вовремя. Я считала дни, вела дневник, записывала каждое шевеление. Посещала курсы для будущих мам и пап вместе с Давидом. Постоянно складывала, перекладывала вещи, которые нужно взять с собой в родильный дом. Я переживала, без конца суетилась, но очень-очень ждала. Ведь считанные дни отделяли меня от долгожданной встречи с кровиночкой.

Детскую мы оформляли вместе с Давидом. Несмотря на то, что в последнее время он чувствовал себя намного хуже обычного, он принимал активное участие в подготовке к рождению малыша.

– Кроватку поставим у окна, рядом пеленальный столик, – командовал он. Затем подходил ближе, прикладывал теплые руки к моему выпуклому животу и разговаривал с будущим ребенком:

– Наша радость, мы тебя очень-очень ждем.

Несмотря на то, что я ждала мальчика, детская была оформлена в нежно-пастельных тонах.

Стены выкрашены в светло-лиловый цвет, на гладком полу – ворсистый коврик в форме облака, удобный пуф с текстурой крупной вязки. Над кроваткой балдахин из нежной тюли. Плотные шторы с подхватами в виде бабочек. А на подоконнике цветы – вечнозеленый мирт в сиреневом кашпо. Красиво. Уютно. Эстетично.

Иногда, когда я стояла задумчиво у окна и смотрела, как наглый ветер качает высокие макушки пальм, вспоминала свою прошлую жизнь. Она казалась такой далекой и совершенно другой. Где-то там за океаном жила Анна с Виктором в старинной усадьбе, рядом простиралась плантация зеленых виноградников. Аккуратные ряды виноградной лозы тянулись почти до самого подножья гор, до самого синего-синего моря.

Я скучала, я тосковала за домом. До сих пор не могла забыть Анвара, хотя от этой мысли мне становилось не по себе. Почему я его люблю? За что? Почему он въелся в мои мысли острой занозой?

Давид старался изо всех сил, делал все, чтобы я чувствовала себя комфортно. Покупал роскошные букеты, приносил фрукты в постель. Дарил дорогие украшения и считал, что это в порядке вещей.

– Ты моя жена и ты заслуживаешь большего, – говорил он. – Я для тебя готов сделать все, что угодно, – он целовал мои руки, – а эти стекляшки – ничто.

В такие моменты я едва решалась провести ладонью по его волосам. А он обнимал меня и шептал, что ему никогда не было так хорошо.

– Ты должна пообещать мне.

– Что? – растерянно посмотрела ему в глаза.

– Ты должна быть сильной, что бы ни случилось. Ты должна уметь защитить себя и ребенка.

– Что должно случиться? – мягко улыбнулась. – Почему ты так говоришь?

– Просто пообещай, без лишних слов.

И я обещала. Себе, ему. Я пообещала бы целому миру, потому что верила, что все будет хорошо.

Возможно, эта идиллия длилась бы вечно, но однажды Давид не проснулся.

Лежал неподвижно на кровати, веки были прикрыты, бледная кожа, руки сложены на груди. Я не могла понять, дышит он или нет.

Доктор Джейн всегда приходил ровно в шесть. И когда я выбежала из комнаты в полном отчаянье, он уже был в гостиной.

– Скорее! Давид, там… Ему… – кричала я и размахивала руками. Из-за волнения никак не могла точно сформулировать вопрос.

Он все понял и быстро направился на вверх.

– Открытый массаж сердца! Кубик адреналина… – громко говорил он, склонившись над Давидом.

В этот момент время почти растворилось. Медленно протекало сквозь меня, словно ощутимый поток воздуха. Я стояла в дверях, чувствуя, как теплые слезы покатились по моим щекам, понимая, что жизнь Давида висит на волоске.

А дальше было только хуже. Я не совсем понимала, что происходило. Все в такой спешке, суматохе. Все плыло, вращалось перед глазами.

– Скажите, он жив? Жив?! – я заглядывала в глаза доктору, когда он вышел из комнаты и смахнул пот со лба. – Не молчите, прошу вас! – не дождавшись ответа я почувствовала, что по моим ногам потекла вода, а затем резко кольнуло внизу живота.

Анвар