(не) Желанный покровитель

Конечно, можно опустить перегородку. Но тогда я точно не сдержусь. Поэтому киваю как ишак, соглашаясь. Беру Анину ладошку в свои и, перецеловав все пальцы, спрашиваю равнодушно.

– Ты из ДК уволилась или взяла отпуск?

– Мне предложили написать по собственному желанию, – фыркает Аня. – Сказали, что жена криминального авторитета не может обучать детей…

– Идиоты, – охаю, сжав ладошку, и, чмокнув жену в нос, натыкаюсь на печальный взгляд. – Хочешь вернуться?

– Уже нет, – мотает головой Анечка. – Видеть этот гадюшник не желаю. Вот только по детям тоскую. По нашим занятиям… Для меня каждый ученик как родственник!

– Так давай тебе студию откроем! Хочешь? Одну можно здесь, в Егоршино, замутить. А вторую в городе.

– А помещение? – с сомнением спрашивает жена. Но я вижу, как в ее глазах загорается надежда.

– У нас в офисе на первом этаже пустует помещение. Когда строили здание, меня застройщик убедил сделать несколько помещений под аренду. Три давным-давно сдали в долгосрочную, а одно пустует время от времени. Тебя ждет. Завтра посмотришь на него. Решим, как переоборудовать… И занимайся на здоровье.

– Глеб! – восторженно восклицает жена, кидаясь мне на шею. Целует в щеку, в губы. И шумно усевшись рядом, причитает довольно.

– Как же я рада, Глеб!

Как разыгравшиеся школьники, мы тискаемся на заднем сиденье. А моя охрана, вмиг заделавшись слепоглухонемыми, напряженно всматривается в дорогу. Еще чуть-чуть, и выйдем из города.

– Да, алло! Сейчас! – отмирает на миг Саня и передает трубку мне.

– Сыночек, – ласково зовет мама. – Я знаю, тебя отпустили. Ты бы заехал ко мне, Глебушка… Я так за тебя волнуюсь!

– Конечно, мама, – киваю болванчиком и сам себе готов отвесить увесистый пендель. Ну, не дурак ли? О матери и не вспомнил!

– Олег, – приказываю водителю. – Нужно вернуться на Майскую.

И поцеловав Аню в висок, объясняю нехотя.

– Это ненадолго, малыш. Пора уже вам познакомиться. Да и я не смог ей отказать.

– Конечно, Глеб. В такой ситуации, – кивает Аня. Только, может, сначала заедем в Егоршино? Мы переоденемся и возьмем с собой Асю.

– Хороший план, – киваю я. И с изумлением понимаю, что любая другая на Анином месте встала бы в позу. Надула бы губы – большие и малые. И обязательно выкатила б условия.

– Аня, Анечка, – бубню, прижимаясь носом к темным прядям. И хочу уже добавить стандартное и избитое «Мне тебя бог послал!», и осекаюсь на полуслове.

Если мы вместе не в силу необходимости, а по замыслу свыше, то как тогда относиться к Павкиной гибели?

И честное слово, я никогда не желал племяннику гибели. Даже из-за Ани. Тем более из-за Ани.

66. Ребус

Глеб

Впервые, подъезжая к родительскому дому, я испытываю страх. Никогда не трусил и даже не понимал, как можно чего-то бояться? Никогда не понимал людей, сливающих все за полчаса до победы. Гнал от себя первые приступы паники и малодушия. В любой ситуации. Даже в СИЗО был уверен в победе. А теперь… Взяв Аську на руки, помогаю Ане выйти из Порша и чувствую, как колотится сердце. Трепыхается, будто тряпка на ветру. Зараза.

Но сейчас любой мандраж оправдан. Мама у меня женщина непредсказуемая. Плюс заведомо плохое отношение к Ане. И минус здравый смысл.

Кошусь на жену, гордо вышагивающую рядом. Естественно, прятаться мы не станем. Не тот случай. Анна – моя жена, и мне положить болт на мнение окружающих. И на мамину реакцию тоже.

«Ну, не убьет же она нас», – усмехаюсь мысленно. И выйдя из лифта, сразу попадаю под лучезарные улыбки прислуги. Значит, не все так плохо. Иначе бы встретили озабоченными минами и поджатыми губами.

Но на самом деле это ничего не значит. Мамино настроение может поменяться в одну минуту. Тут не угадаешь.

Сжимаю Анькины пальчики в своей лапище и, когда жена поднимает на меня строгое личико, подмигиваю беззаботно.

– Мы вместе, – шепчу, ведя свою семью полутемными коридорами вслед за приживалкой.

Аня согласно кивает. Обхватывает мою руку в порыве чувств и, прижав мою ладонь к груди, целует пальцы. Аська, обнимая за шею, рассказывает что-то о своих куклах.

Чувствую, как грудь распирает от безмерного счастья.

Так ли важно, что скажет мама, или как посмотрит? Плевать. Положить с прибором.

И войдя в комнату, заставленную пальмами и фикусами, неожиданно натыкаюсь на мамину улыбку и искрящиеся радостью глаза.

– Глеб, сыночек, наконец-то! – шепчет она, приподнимаясь с кресла. Самого обычного, ротангового!

– Знакомься, мама, это Аня и Ася. Моя семья, – заявляю весело. – Ася – дочь нашего Павлика…

– Я знаю, знаю, – привстает мама навстречу. – Глебушка, мой родной! – тянется ко мне. Быстро ставлю на пол Аську и перехватываю мать.

– Где твое кресло-каталка? – спрашиваю, озираясь по сторонам. Строго смотрю на сиделку.

Кажется, сейчас кто-то отхватит.

– Я теперь сама хожу, – горделиво говорит мама. – Как узнала, что ты в беду попал, решила не быть тебе обузой. Вот и стараюсь, Глебушка, – плачет она, обнимая меня.

– В беду? – смотрю изумленно. – Ну что за ерунда? Я же в командировке был…

– Не ври, – мотает головой мама. Улыбается, утирая слезы. – Мне Вера звонила. Все рассказала…