(не)жена для бандита (СИ)

Качаю головой, стремясь вытряхнуть позорные мысли из своей головы. Они тут же, легкими бабочками, вспорхнули с места, и, закружившись, улетели прочь.

Не время и не место мне думать о другом мужчине. Это вообще странно — с чего его образ возник перед моими глазами, в ту самую минуту, когда за дверью, за этой чертовой железобетонной дверью, лежит при смерти Олег, а возле дома разгуливают вооруженные люди с криминальными наклонностями?

И именно в этот момент мне стало реально холодно. Просто невозможно холодно! Адреналин схлынул, и в тело вернулась потребность жить и действовать так, как ему положено физиологией. А после ведра ледяной воды в самом конце лета реакция может быть только одна. Я начала сильно дрожать, да так, что зуб на зуб перестал попадать. Как герои из «Кавказской пленницы» — Нина и Шурик — на горной реке.

Дикий озноб сотрясал тело, и даже небольшая зарядка — прыжки, разминка — не помогали. Нужно было срочно избавляться от мокрой одежды, но здесь, в этих условиях, когда вокруг ходят такие люди, как Хан или Амир, я даже представить себе не могу, что лучше: выпрыгнуть голой в костер, или оказаться хотя бы частично обнаженной возле них.

Я отлепила от тела блузку под халатиком, и почувствовала, как покрываюсь гусиной кожей с ног до головы. Руки, спина, ноги, — все буквально жгло холодом, и ничего не помогало избавиться от него.

Мне пришлось сесть в пустом полутемном углу, сгруппироваться, так, чтобы получилось обхватить колени и стать маленькой и незаметной, и как можно меньше расходовать воздуха. Может быть, так получится сохранить тепло тела? Когда к груди прижалась мокрая одежда, я чуть не завыла от холода. Но деваться некуда. Нужно сохранить тепло.

— Олег! Олег, как ты там? Не переживай, мы отсюда выберемся. Не знаю, правда, как. Но это случится, — позвала я, не надеясь, впрочем, на то, что он меня может услышать. Не только потому, что он находился сейчас без сознания, а и потому, что была не уверенна, что мой голос звучал достаточно громко.

Я начала растирать руки и ноги, помогая крови циркулировать, но понимала, что долго не продержусь. Расстегнула ремешок босоножек (сейчас уже не перед кем было строить из себя сильную и независимую женщину, которой никто и ничто не нужно), растерла пальцы, ступни холодных ног.

Шмыгнула носом.

Нет, так продолжаться не может. Черт с ним!

Вскочила, дрожащими руками, не с первой попытки, но расстегнула халатик, отбросила его в сторону, стянула через голову рубашку. Бюстгальтер решила оставить — тонкое белоснежное кружево высохнет быстро, даже на теле, ничего в этом нет. Оглянувшись, будто бы меня кто-то мог заметить, увидеть в этом закрытом маленьком, темнеющем пространстве, разложила на полу одежду, чтобы она скорее просохла, и подхватила пиджак, который бросил Амир, уходя.

Приятная теплая тяжесть ткани легла в руке спасительной помощью. Не мешкая и минуты, я расправила его, всунула свои дрожащие руки в рукава, завернулась в теплый пиджак, буквально дважды запахнув его на талии. Мягкая ткань подклада быстро согрелась от тела, и я тут же почувствовала облегчение. Небольшое, но заметное.

Аромат парфюма Амира буквально ворвался в мой нос, затопил легочные альвеолы, заполнил сознание. Это было так внезапно и странно, что я едва удержалась на ногах. Меня буквально повело в сторону от этого загадочного, пленительного, будоражащего запаха. Будто бы этот сильный, огромный мужчина с большими, словно выточенными из дорого мрамора руками с бороздками вен находится рядом, осторожно приобнимает за плечи, легко прикасается своей мощной, теплой, даже горячей, грудью к моей спине, чтобы не навредить, чтобы согреть, чтобы стать ближе. Мне казалось, что он легонько касается полными, чувственными губами влажных волос, стянутых в хвост, и от этого его движения по телу пробежали мурашки, и они были не от холода, нет. Это чувство больше походило на то, когда возвращаешься из долгой и мрачной поездки в теплый, родной и уютный дом, встречающий тебя распростертыми объятиями.

Я прикоснулась пальцами, едва выглядывающими из рукавов его огромного пиджака, в котором тут же, почти буквально утонула, к шее, у линии роста волос, в том месте, где, казалось, мягкие губы Амира легко, словно крылья бабочки, касались кожи.

Поправила немного задравшийся отворот воротника, и, почувствовав земное притяжение от колковатой ткани мужской одежды, очнулась.

Что я делаю? Что я творю? Что чувствую?

Совсем с ума сошла. Думать о мужчине, которому не место рядом, да еще и вблизи бывшего жениха, который ясно показал, что никаким мужчинам доверять ни в коем случае нельзя!

Мне нужно срочно брать себя в руки.

Снова взглянула под потолок, на окно, снова примерилась к тому, чтобы запрыгнуть к раме, уцепиться пальцами и прикинула — сможет ли пролезть мое тело через него.

Сглотнула вяжущее чувство во рту, расправила плечи и попробовала прыгнуть вверх. Раз, другой. Поняла, что это невозможно, — только голова закружилась.