Не жилец! История медицины в увлекательных заметках

Лекции Парацельса сразу же привлекли всеобщее внимание. Во-первых, новый профессор читал лекции на немецком языке, а не на традиционной «благородной» латыни. На вопросы и упреки следовал один ответ: «Так понятнее». Во-вторых, вместо традиционной компиляции из Галена, Гиппократа и Авиценны Парацельс преподавал совершенно другое знание, основанное на собственных взглядах и личном опыте. Он учил тому, в правоте чего имел возможность убедиться сам, а об античных авторах отзывался с пренебрежением и советовал студентам избавляться от их трудов как от ненужного хлама. Студенты — народ молодой и потому веселый. Они не могли просто выбросить труды «классиков медицины». Им захотелось устроить из этого шоу с сожжением книг на центральной площади города. Парацельс сожжение одобрил и даже принял в нем участие, но у других профессоров, у университетского руководства и у городских властей такой поступок вызвал осуждение. Кроме столь вызывающего посягательства на основы основ у Парацельса был и другой «грех», не менее значимый, — он говорил то, что думал и не особо стеснялся в выражениях. На критические замечания коллег Парацельс отвечал, что мнение невежд для него ничего не значит, а тех, кто высказывал сомнения в его учености, едко высмеивал.

Вот характерный пример парацельсовской риторики: «Вы, которые изучали Гиппократа, Галена, Авиценну, думаете, будто все знаете, а на самом деле вы ничего не знаете! Вы прописываете лекарства, но не имеете представления о том, как их приготовляют! Только химия способна решить задачи физиологии, патологии и терапии, а без химии вы обречены на блуждание в потемках. Вы, врачи всего мира, итальянцы, французы, греки, сарматы[96], арабы, евреи — это все вы должны следовать за мной, а не я должен следовать за вами. Если вы с полной искренностью не присоединитесь ко мне, то не будете достойны даже того, чтобы на вас испражнялись собаки».

Студенты обожали Парацельса, а коллеги — ненавидели.

Работу в должности городского врача Парацельс начал с наведения порядка в аптеках. Он проверял знания аптекарей, изучал их ассортимент и даже вмешивался в святая святых — в ценообразование. Идеал, к которому стремился Парацельс, можно выразить так: «Знающий аптекарь продает действенное лекарство за умеренную цену». Действия нового городского врача вызвали возмущение аптекарей. Что ж, их тоже можно понять. Представьте себя на месте почтенного владельца аптеки, которую основал еще ваш прадед. Вы — член гильдии, уважаемый человек, получивший «классическое» образование и торгующий «классическими» лекарствами. И вдруг какой-то «мальчишка», явившийся в ваш город невесть откуда, обвиняет вас в невежестве и требует выбросить на помойку три четверти ваших товаров. А еще он требует снизить цены на то, что останется в продаже. И подобным образом этот выскочка поступает не только с вами, но и с вашими коллегами. А ведь если посчитать, сколько денег поступает в городскую казну от аптекарей в виде налогов и пошлин, то…

Базельский магистрат посчитал и принял сторону «несправедливо обиженных» аптекарей. Парацельс одновременно лишился обеих своих должностей, а взамен приобрел репутацию шарлатана и интригана. С этим замечательным багажом он уехал во французский город Кольмар, находившийся примерно в сорока милях[97] от Базеля, где занялся врачебной практикой, совмещая это занятие с написанием научных трудов. Но надолго там не задержался, и до конца жизни переезжал с одного места на другое.