Не жить

– Серега расскажет, водитель мой… – бросил он в дверях. – Я съезжу, а ты его чаем-то напои. Пусть отдохнет… Вообще, зря я тебе… Ладно… Молчи как рыба, короче…

…Отца Федора Гиреев нашел сразу возле ворот безглавой еще церкви. Строительные леса окружали ее по периметру, а на кирпичном теле были видны тщательно сделанные заплаты. Время и непогода искрошили материал. Когда батюшка начинал ремонт, то вначале хотел оставить церковь чисто кирпичной, какой она и была изначально, но, чем дальше увязал в реставрации, тем яснее становилось, что с такими повреждениями придется штукатурить и белить. Впрочем, хоть и деньгами дороже, зато куда приятственней – белая церковь с золотым куполом. Издалека видно. Красота. Сияние.

Влад в церковных одеждах не разбирался. Был Федор в чем-то черном и длинном, не очень чистом, и в рабочих рукавицах заодно. Вышел из ворот и смотрел вверх, туда, на будущую маковку, о чем-то размышляя. Как подъехала машина – он слышал и даже краем глаза видел, но значения не придал, ибо весь в думах был. Поэтому Гиреев неслышно подошел сзади и чуть не в ухо спросил:

– Когда купол-то ставить будешь, батюшка?

– Вот и думаю… Кран, понимаешь, не достает. То есть достает, но без запаса. И тут либо ювелиром надо быть, а у Пашки всегда руки трясутся, либо другой кран заказывать. Немецкий. Тот достанет… – Федор повернулся и заулыбался сквозь бороду: – Володя! Давненько ты у нас не был! Здравствуй, здравствуй!

– Здорово. Уж который год ты в рясе, а не знаю, как с тобой здороваться… Все время вспоминаю, как мы с тобой пиво пили. Не серчай, ты у меня как два человека сразу…

– Так и я помню… – сказал Федор, сняв рукавицу и пожимая Владу руку– Не отрекаюсь. Времена меняются. Люди остаются. Какими судьбами?

– Дело у меня, Федя. Очень… даже не знаю… Важнее не бывает, наверное…

– Так тогда в дом пойдем, поговорим! Прикрою только…

Жил Федор в доме неподалеку. Сруб шесть на шесть, печка да кошка необразованная.

– А матушка где? – спросил Влад, перекрестившись на образа, не столько по привычке, сколько из вежливости.

– В соседней деревне у сестры гостит. К вечеру будет. Сейчас чайку сообразим. Замерз поди? Хотя что я, теплеет уже. Днем до семи-восьми обещали. Врут, конечно, но все одно – весна.

– Ну, чайку так чайку… Хотя я только что пил…

Федор гремел посудой и шелестел пакетами.

– Чай – не для еды, Володя. Чай – сам понимаешь… Для настроя. Для беседы.

Влад сидел на стуле и стучал пальцами по столу. Только это он думал, что стучал пальцами. На самом деле – уже почти кулаком. Федор посмотрел на его руку, потом на его лицо и покачал головой. Нервы. Поставил чайник, подошел и придавил ладонью руку к столу:

– Ну-ну Ты, по-моему, не спал. И глаза усталые…

– Хочешь об этом поговорить? – устало улыбнулся Влад. – Психолог ты наш доморощенный.

– Служба такая… А по-моему, это ты хочешь поговорить!

– Мне жить, Федя, осталось… в общем, полдня, – сказал Гиреев, покачав головой.

– Ты очень не похож на умирающего. Вообще, с таким лицом даже неуместно об этом говорить…

– А что лицо? – ухмыльнулся Влад.

– Никаких смертельных заболеваний на нем не отражается. Я бы сказал – поросят разбивать в самый раз, – засмеялся Федор, быстро накрывая на стол.

– Угу. Это можно… Слушай, сядь, не мельтеши, батюшка!

– Да все уже… – Федор поставил на стол чайник и сел.

– В общем… Вчера вечером у меня украли сына. Колю. И я очень легко его могу спасти.

Элементарно. Если я убью себя, он его отпустит. В противном случае он убьет его. Как видишь, очень просто. Проще некуда…

Федор машинально погладил бороду. Подумал. Взял чайник, налил гостю, себе, придвинул вазочку с чем-то мелким и спросил:

– А скажи-ка мне лучше, что ты такого натворил, дорогой мой?

– Ничего такого сверхъестественного. Обычный бизнес. Ты же знаешь, в нем без обид не обходится. Конфликт, он всегда будет, если ты что-нибудь делаешь. Вот когда не делаешь ни хрена – вот тогда и нет конфликта…

– Ты не лукавь, лучше вспомни. Подумай, кто мог. Кому зло сделал, пусть и нечаянно. А не найдешь в бизнесе – ищи в жизни. Не сегодня, так вчера, не вчера, так десять лет назад. Двадцать. Без причины таких вещей не бывает, Володя…

– Бывает… Вон, посмотри телевизор…

– Не имею… – махнул рукой Федор.

– А ты заимей. И глянь сводку какую-нибудь криминальную. Внимательно просмотри. Где там логика? Шли двое, убили третьего. Один бежал, другой его переехал. Девочек изнасилованных да задушенных по лесополосам знаешь сколько? А детей в мусорных ящиках? А вчера один домой возвращался да на грабителей наткнулся. Не его грабили, нет. Просто рядом был. А те перестарались, жертву придушили насмерть. Ну и его – за компанию. Свидетель. Скажешь, виноват был? А прошлой зимой в частном секторе семью людоедов арестовали, помнишь? Они вообще на улицу выходили, как в холодильник залезали. Вышел, выбрал помягче, да и по голове. Старых не брали – третий сорт. Ну что, виноваты мертвенькие были – да, по-твоему? В пьяных драках – понятно. Там все правые, кто выжил. А дети? Тоже, что ли, виноваты?