Не жизнь, а роман!

Время бежало быстро. Одну башню уже возвели, приступили к следующей. Снова возникли вопросы. Надо ли устраивать переходы, как-то всё соединять между собою? Катя вглядывалась в чертежи и поняла, что поначалу архитектор задумывал более сложное строение, но после всё упростил, видимо, из-за ограничения в деньгах.

— Чтоб тебя! — ворчала она на бывшего владельца чертежей, который затёр или соскрёб ножиком ненужные линии. Ей пришлось что-то восстанавливать, а что-то додумывать самой, ориентируясь на виденные ею в своём времени другие замки и стараясь хоть как-то рассчитать размеры.

Мастер долго разбирался с тем, что она подрисовала и раскритиковал:

— Невозможно так сделать, сеньора, никак нельзя! Не бывает у нас брёвен такой длины, — на разные лады повторял он одно и то же, смотря на переходы.

Расфырчавшись, как кошка, она отбирала у него чертёж и ещё дважды приносила ему, показывая, как можно расположить подпорки, сколько для этого понадобиться дерева и где на камнях делать выемки.

— Ну-у, — тянул каменщик, скребя нечёсаную бороду, — думаю, теперь сообразим, как сделать, но кое-что надо подправить.

Катя ожидала, что ей придётся заново всё переделывать, но мастер помялся и сказал, что понял суть, и она может не волноваться.

Леон вернулся как раз к началу строительства следующей башни. Его ждали все! Катерине до изжоги надоели зарывающаяся Ева и растерянный вид Манон, которая всё никак не могла определиться, с кем она.

Катя больше не обращала внимания на девочку, а та становилась смелее с каждым днём. Отсутствие каких-либо замечаний со стороны сеньоры убедили её в своей правоте.

Первыми ощутили на себе характер золотоволоски помощницы Анэт, далее прачки, и больше всех доставалось тем, кто ухаживал за животными. Правда, там ей щедро отплачивали, закидывая грязью или науськивая на неё животных, но Ева проявляла невиданное упорство. Она ругалась, грозила, что Леон всех накажет, бегала к Манон, требуя немедленной расправы над обидчиками.

Управляющая переживала, пыталась уговорить племянницу, чтобы та вела себя спокойнее, но получалось только хуже. Не ощущая той поддержки, на которую Ева рассчитывала, она пыталась самоутверждаться самостоятельно, и действовала ещё агрессивнее.

Катерина встречала Леона так же, как Бертрана, выйдя во двор и дожидаясь его на ступеньках. Манон, Анэт встали позади неё, а за ними сгрудились толпою все остальные, проживающие в замке. Юного наследника долго не было, и это была его первая длительная поездка, так что он заслужил торжественную встречу.

Еву никто не видел, пока она не выбежала навстречу Леону, который, счастливо улыбаясь, чинно шёл к мачехе, чтобы преклонить колено и поприветствовать её. Девочка с радостным визгом бросилась к нему на шею, нарушая семейную традицию.

Ей не пришло даже в голову, что молоденький сеньор напрочь забыл её. За время поездки ему пришлось выслеживать разных людей, он принимал сложные решения и карал своею властью. Он чуть не утонул в реке, увлёкшись погоней; в него стреляли из лука, и его защитила кольчуга, но близость смерти он уже успел прочувствовать.

В деревнях он спал со многими девами, чтобы вновь почувствовать, какова на вкус жизнь, и вернулся в замок более взрослым, желающим отдыха и общества мачехи. Мадам Катрин стала для него олицетворением спокойной разумности, продуманного подхода к делам и порядка. Этого ему последние дни очень не хватало. Выбежавшая Ева вызвала у него не просто раздражение, а ярость. Он с силой обхватил её тонкие запястья и прорычав в лицо:

— Пошла вон, — откинул её в сторону. Не удержавшись, Ева упала прямо в грязь, что вызвало небывалое веселье у всех наблюдающих, кроме Катерины и Манон.

Далее ничто не нарушило ритуал встречи. Леон преклонил колено, а мадам Катрин подняла его и расцеловала в щёки.

— Как же я рада видеть вас живым и здоровым! Дом без вас был пуст, — улыбнулась она и, посмотрев на Рутгера, склонила голову, благодаря его:

— Дорогой Рутгер, спасибо вам, что берегли нашего сеньора Леона, — отдав должное хмыкнувшему командиру наёмников, она повела юношу внутрь. Увидев растерянную Манон, Катерина показала глазами, чтобы та забрала Еву, пока положение той не усугубилось.

После бани, которая теперь больше походила на настоящую баню и дарила настоящее тепло, был устроен праздничный ужин. Леон рассказывал обо всём, что с ним происходило, и сам удивлялся, как скучнейшее времяпровождение в седле оказалось в его изложении таким насыщенным и приключенческим. Видя участие мачехи, он осмелился говорить не только о том, где удачно проявил себя, но и о тех случаях, что стыдился. Он сильно испугался, когда тонул в реке и не надеялся, что его спасут; он по глупому замер, когда в него летела стрела; он спал сразу с несколькими девами и уверен, что дорога в рай ему будет закрыта.

Леон с Катериной говорили иногда достаточно громко и рядом сидящие могли слышать их, а иногда только между собою.

— Я научу вас плавать, — услышав о том, что пасынок чуть не утонул, тут же пообещала она.

— Но разве это возможно?