Не жизнь, а роман! (СИ)

Катерина поверила этому человеку. Она видела его усталость. В выражении лица, в интонациях чувствовалось уважение к бывшему пленителю. Такое сложно придумать, всё же здешние люди не психологи и не будут озабочены тем, чтобы придумывать такие хитрые крючки. И если Яваш действительно посчитал, что Вито отработал свой плен, то с его стороны было благородно отпустить его и по отношению к рыцарям очень достойно то, что он не замучил их в слепой ярости. К сожалению, бессердечие можно было встретить на каждом шагу и разные веры, это хороший повод проявить жестокость.

- Вито, расскажите, как живётся пленникам аги Яваша?

Мужчина стал мять край одной из своих рубах, не решаясь сразу отвечать, но счёл необходимым быть честным:

- Вас же интересуют не все, а рыцари?

- Да, Вито. Меня интересует мой муж, Бертран де Бланшфор.

- Его, как и других рабов, каждое утро вывозят на поля, работать. Кормят их лучше, чем у других хозяев, но вряд ли им доверят работу в доме. Кое-кому из ополчения французской армии поручили работу в кузне, есть германец, что целый день носит воду, а все остальные в поле.

- Мерзавец, как он посмел так обращаться с благородным сеньором! - сжал кулаки Леон, но что толку от ярости?

- Скажите, Вито, как найти в Эдессе дом аги Яваша?

- Мадам, зачем вам это? Неужели вы... - воскликнули одновременно капитаны.

- Всё потом, - попросила она рыцарей и выжидающе посмотрела на посланца.

- Ага каждый день ходит на службу во дворец Нур ад Дина, поэтому он проживает рядом с дворцом. На его дом укажет каждый. После того, как несколько лет назад местные христиане попытались самостоятельно отбить Эдессу, Нур ад Дин практически разрушил город. Осталось мало целых домов. Конечно, кое-что восстановили, а в остальном печальное зрелище. Так что все дома наперечёт.

- Христианам разрешён въезд в город?

- Пока ещё да, только пошлину надо заплатить в несколько раз больше, чем мусульманам, но, возможно, уже приняли закон, что нужен поручитель.

- Людовику надо было раньше собираться в поход! - ударил кулаком по столу Рутгер. -Такое унижение!

Вито хотел было заметить, что когда местные христиане решили вернуть себе Эдессу, то без жалости резали всех мусульман и хотели более не пускать их в город. Ненависть была взаимной, и в этом чувствовалось родство власть имущих. Пока не сталкивались интересы высокостоящих людей, простые горожане прекрасно сосуществовали друг с другом.

- Вито, вы можете отдохнуть у нас, - Катя посмотрела на Леона, чтобы убедиться, что он не возражает, - Луция, устрой нашего гостя и предложи ему новую одежду. Ему предстоит ещё путь до дома.

Катерина поймала взгляд Люси, пристально посмотрела на неё и та незаметно кивнула. Как бы то ни было, посланца надо было отблагодарить, и мужчинам об этом знать ни к чему. Рано утром следующего дня управляющая сама проводила бывшего раба до ворот и тихонько вложила ему в руки мешочек с горсткой серебряных монет.

- Сеньора де Бланшфор ценит вашу честность, - пояснила она, - доброго пути.

Мужчина кивнул и, расправив плечи, отправился домой. Обещание выполнено, теперь остались только собственные тревоги: ждёт ли его дома хоть кто-нибудь!

Вскоре все обитатели замка знали, что сеньор находится в плену, и гадали, сколько пройдёт времени, прежде чем король сможет выкупить его. Дело это не простое. Нельзя вернуться в Париж, взять деньги и отправить их в Эдессу. Надо получить одобрение церкви, всё посчитать, отправить переговорщика, убедиться, что выкуп возможен, поторговаться и только тогда... в общем, дальше по обстоятельствам, и человеку, занятому налаживанием контактов, придётся не один раз съездить туда-сюда.

Леон выскреб все сбережения, высыпал ценности на стол и, не отводя глаз, смотрел на жалкую кучку мелочёвки. Строительство опустошило казну, и надо было ехать к деду, просить денег. Старый Бланшфор был ещё грозен, но в замке всем заправлял дядя Ален, а он жадноват.

Мачеха была подавлена и пока не сказала своего слова. Она сильно сдала после отъезда отца. Для всех казалась прежней, но всё делала словно через силу, точно боясь впасть в грех уныния. Даже жила через силу, а последние события сильно угнетали её, и она перестала покидать стены замка, становясь затворницей.

Леон переживал за неё, не знал, что сделать, чтобы она снова улыбалась, как в первые дни, что он её встретил. Иногда пытался ей сказать, что угрозы и наветы соседей не страшны, что они отобьются, а в осаде их держать никому не под силу. Тем сеньорам, что не отправились в поход, не приходилось воевать. Один только гонор и никакого умения! Катрин не слушала, лишь грустно улыбалась и говорила, что всё понимает, что Леон может не волноваться, всё хорошо. Беда пришла, откуда не ждали или даже не так: боялись, что Бертран может быть ранен, убит, молились, чтобы этого не случилось, но о плене не подумали.

Ему надо ехать и выручать отца, но нельзя сейчас оставить замок! Быть может, вызвать сюда деда, а самому отправляться в Эдессу?