Не злите Броню

Свету подробно описали, и Костиному негодованию не было предела.

– А я на ней было жениться хотел, – повторял он потрясенно.

– Жениться?! Она нас шилом колоть хотела. Жениться! – шипел Броня. – Совсем в людях не разбираетесь…

Валерий Павлович успокаивающе похлопал разошедшегося Броню по плечу иусадил в машину.

Приехали обратно к дому и стали ждать милицию, которую успели вызвать по дороге. И взрослые и дети с любопытством осматривали дом. С чувством глубокого удовлетворения взрослые увидели следы борьбы своих чад за освобождение. В подвале всем стало не по себе, и взрослые стали хором требовать, чтобы дети тут же на месте дали им клятвенное обещание никогда ни во что без их участия не вмешиваться. Дети, честно говоря, и сами пришли к тому же решению еще тогда, когда находились в подвале.

Дом был двухэтажным, с пресловутым деревянным балкончиком на втором этаже. Он удивительно не был похож на бандитское гнездо. За исключением гостиной на первом этаже – той самой, в которую через окно влезли Владик и Бронька, все комнаты были обставлены дачной плетеной мебелью. Везде были разложены какие-то уютные салфеточки, на стенах висели милые солнечные пейзажики. На фоне остальных комнат гостиная с ее белыми стульями и огромным дубовым столом посередине выглядела помпезным безвкусным монстром.

Когда загудела подъехавшая милицейская машина, все торопливо вылезли из окна во двор.

– Как объясняете происшедшее? – скучным голосом поинтересовался представитель закона.

Костя с сомнением посмотрел на молодого лейтенанта и пожилого шофера в милицейской форме и перевел взгляд почему-то на Владика. Тот, не скрывая презрения к постановке вопроса, ответил кратко, но поучительно:

– Это называется похищение.

– С целью выкупа?

– Нет.

Молодой лейтенант вытаращил глаза и стал думать, о чем бы еще спросить. Вздохнув, Валерий Павлович кратко объяснил события последних дней.

– А! – с удовольствием констатировал лейтенант. – То есть, им была нужна информация.

– Интересно, чья это дача? – помолчав, спросил Валерий Павлович.

– Будем выяснять, – вздохнул лейтенант. – А они, – повернулся он к детям, – не намекнули вам, когда вернутся?

В глазах Валерия Павловича появился интерес к жизни.

– Сделаете засаду? – уточнил он.

– Придется, – вздохнул лейтенант.

Приехавшая к утру группа расположилась в холодном подвале и на подъезде к дому. Однако ждали они напрасно.

Дело в том, что в это время по территории Семеновской психиатрической лечебницы, то и дело оглядываясь, пробирался главный подозреваемый. Он решил втереться в доверие банды страшного Семена Марковича, чтобы выяснить, что нужно такому могущественному мафиози от такой мелкой личности как он сам.

Бронька бы очень удивился, если бы узнал, что флигель, который он выдумал в подвале, действительно существует. К нему-то и пробирался Николай Михайлович Кутузов. Он заменил свой щегольский черный плащ на дешевую куртку с вьетнамского рынка, которую он тщательно вывозил в грязи накануне. Он посматривал на окна лечебницы и, по его мнению, очень удачно маскировался в кустах, быстро пробегая между ними. Николай Михайлович, как заяц, петлял между кустами, и его судорожные маневры выглядели несколько неуместно на фоне спокойно прогуливающихся по территории больницы выздоравливающих пациентов. Оружие раздобыть он не смог, поэтому он с трудом удерживал под курткой тяжеленную сапожную лапу – чугунное сооружение с наконечником, на который должна была натягиваться обувь для починки, и которым Николай Михайлович рассчитывал при необходимости треснуть по голове члена охотившейся за ним банды – в случае, если будет узнан.

Добравшись до флигеля, он тихонько поскреб в окно.

Санитары, которые зашли туда за нехитрым больничным инвентарем, но решили заодно перекурить, а потом и перекинуться в карты, замерли.

– Надо же, – возмутился тот, что постарше, не вставая из-за стола. – Уже и ищут. Покоя от них нет. Все им, понимаешь, бегом неси. Погляди-ка, Витек, кто там?

Витек осторожно выглянул в окно и увидел странного субъекта в бомжовой куртке, который оглядывался с видом затравленного зайца.

– Похоже, псих какой-то, – пожал Витек плечами. – Недолеченный только, – добавил он, вглядевшись повнимательнее.

«Псих» снова поскреб в окно.

– Чего тебе? – спросил в форточку Витек.

– Скорики-морики, – нервно ответил Кутузов.

Витек не удивился. Он ко многому привык за полгода работы в психушке.

– Ну и что? – спокойно спросил он.

– Смерть Кутузову, – сдавленным голосом добавил «псих».

– Гуляй отсюда, – махнул Витек рукой. – Пошли, Василий Никитич, собираться. Все равно не дадут спокойно поиграть.

Ворча, санитары взяли швабры, пакеты со стиральным порошком и пошли к выходу. Открыв дверь, они лицом к лицу столкнулись с тем же психом.

– О, – удивился Василий Никитич, – сам лечиться пришел.