Не злите Броню

– Только не думай, что все будет сплошной идиллией, – предупредила тетя Ася. – Тебе понадобится очень много мудрости и терпения. Ох, как много, – покачала она головой.

– Мам, ты у нас поживи, – озабоченно сказал Саша.

– Да уж поживу. Дети вы мои, дети, – вздохнула она.

В комнату ворвался оживленный Владик.

– Папа, мама, – закричал он. – Мы собрали, пошли все пазл смотреть.

– Красота, – сказал тетя Ася рассеяно, глядя на разложенную на полу картину. Там был пейзаж – осенние листья на длинных аллеях и одинокая девушка с зонтиком.

– А мы тут с мамой гуляли, – вдруг сказал Илья, тыкая пальцем в аллею. – В Сокольниках, – вдруг вспомнил он. – Помнишь, Миша?

Миша сморщился, сосредоточенно вспоминая.

– Помню, – заявил он. – И дядя Саша с нами был.

– Ну тебя, – разочарованно махнул Илюша рукой. Ему было жаль, что Миша не помнит. Выходило, что воспоминания о своих настоящих родителях сохранил только он.

– А мама нам сладкую вату купила, – продолжал Миша. – И хлебушек. Чтобы кормить лебедей.

– Точно, – обрадовался Илья.

Тетя Ася задумалась. Пока все восхищались собранным пазлом и говорили о всякой ерунде, она решилась.

Илюша, – шепнула она, присев рядом с ним. – Я тебе обещаю, что мы скоро найдем вашу квартиру. Илья быстро взглянул на нее.

– Там, наверное, есть фотоальбомы, как ты думаешь? – спросила тетя Ася, проводя рукой по темным Илюшиным волосам.

– Конечно, – обрадовано подтвердил Илья. – Нас мама с папой много фотографировали.

– Вот и замечательно, – продолжила тетя Ася. – И тогда вы с Мишей нам все покажете, и расскажете. Про родителей, как вы жили, что делали, да?

– Правда найдем фотографии? – спросил Илья.

– Надеюсь, они сохранились в квартире, – кивнула тетя Ася.

– Скорее бы, – сказал Илья.

Он был постарше Миши и родителей помнил довольно хорошо. Он скучал по ним, и ему хотелось с кем-нибудь о них поговорить. Он прекрасно понимал, что родителей больше нет, и ему очень нужно было, чтобы кто-то разделил с ним его горе. Миша еще очень мал, а взрослые пугались, когда он начинал вспоминать, и переводили разговор на другую тему. Илья не настаивал. Он не хотел, чтобы его сочли неблагодарным.

Он посмотрел тете Ася в глаза и сказал:

– Они были очень хорошие.

Саша все это время стоял рядом и с ужасом вслушивался в разговор, который затеяла его мать. Ему казалось, что надо дать время детям забыть, и тогда им станет легче. Теперь он начинал понимать, что мама, как всегда, оказалась мудрее.

– Конечно, хорошие, – сказал он. – Раз они вырастили таких замечательных сыновей. Мы их будем помнить всегда.

Илья благодарно посмотрел на Сашу.

– Я тебя тоже буду называть папой, – сообщил он.

Натуся с облегчением вздохнула.

– Еще один такой стресс, – пробормотала она, – и я стану матерью на месяц раньше, чем планировала.

Прошла еще неделя, прежде чем лейтенант Гаврицков смог сообщить, что квартиру смогли вернуть детям.

– Александр Терентьевич, – закричала в трубку тетя Ася. – Вы просто обязаны нам все рассказать. Пожалуйста!

Гаврицков поотнекивался немного, но тетя Ася пустила в ход всю лесть, на которую только была способна.

– Вы превзошли самого Мегрэ, – говорила она, нисколько не краснея. – Вы для нас столько сделали.

Наконец, пообещав борщ и пироги, она уговорила его прийти к ним в воскресенье в квартиру Куликовых, в которой он уже однажды был.

А в пятницу Мишу с Илюшей «закинули» к Куликовым, и Саша с тетей Асей и Натусей поехали на Бехтерева.

– Такое ощущение, как будто я вваливаюсь в чужую квартиру, – пожаловался Саша, открывая дверь ключами, которые ему передал накануне Гаврицков.

– Так оно, по сути, и есть, – рассудительно ответила Натуся.

Весь вечер они наводили порядок в квартире, придавая ей тот вид, который, по тети Асиному разумению, должна иметь квартира, где живут два маленьких мальчика с любящими родителями.

Кутузов, видимо из жадности, не успел ничего выбросить. Он уничтожил только документы. На антресолях Саша нашел детские игрушки. Их разложили в комнате, которая была явно детской – об этом говорили двухэтажная кровать, небольшой столик у окна и стеллажи. Большого белого медведя посадили на самое видное место. Обшарив все шкафы, нашли даже альбомы с фотографиями.

– Все-таки Кутузов – дурак, – сказал Саша, держа альбомы в руках. – По логике вещей, он должен был их выбросить. Это же улики.

– Может, он что-то обдумывал, – пожала плечами Натуся. – Может, использовать их как-то хотел.

– Нет, он дурак, – убежденно повторил Саша. – На наше счастье!

В субботу Саша с тетей Асей взяли мальчиков и повезли на Бехтерева. Натусю оставили дома, чтобы избавить от лишних волнений. Натуся очень возмущалась, но тетя Ася проявила необычную твердость.

– Без тебя справимся, – отрезала она.

Машину Саша оставил за два квартала, и они пошли пешком. Чем ближе они подходили к дому, тем больше волновались мальчики.

– Илюша, – вдруг сказал Миша. – Мы пришли домой.

И он выдернул ладошку из тети Асиной руки и побежал к дому. Саша догнал его на лестнице.

– Погоди, – отдуваясь, сказал он. – Ключи же у меня.

– Нет, – ответил Миша. – Надо позвонить.