Не злите добрую колдунью (СИ)

Еда за общим столом и едва ли не из одного котелка, в котором иногда варилась зелья от на редкость отвратительных болезней, нас всех как будто примирила. После обеда наступило затишье, и дом Петуньи словно облегченно выдохнул, что сумел устоять в первый день совместного проживания идейных врагов, а значит, есть надежда не развалиться в последующие.

Нильс осторожно спросил, кому мыть посуду и убирать со стола.

— Кто готовил, тот и моет, — объявила я, следя за тем, как Фентон выходит из дома.

— Разве не наоборот? — заикнулся школяр.

— Не в этом доме.

И теперь он, закатав рукава, с азартом тер посуду и не забывал щедро добавлять магии "для чистого скрипа" тарелок. Из каменной раковины поднималась высокая мыльная шапка, ошметки пены таяли у школяра на плече.

Я сидела за столом и пыталась выискать на страницах пробужденного черного гримуара подсказку, как заставить силу вернуться и больше не ускользать. Предки Варлоки не отвечали на вопросы, пафосно рассказывали о величии темного клана с тотемным зверем драконом.

Они ведать не ведали, что клан распался, и драконы, признававшие только темную магию и слепо ей подчиняющиеся, выродились. Самый последний доживал свой век в зверинце магических тварей в столице соседнего королевства.

В детстве бабка Розалинда возила меня поглазеть на этого дракона. Рядом с крылатыми гигантами у светлых исчезала магия — такая вот странная аномалия. Мы шли серьезно подготовленные: обвешанные специальными амулетами, а дракон оказался сплошным разочарованием. Старый, неповоротливый и потерявший умение плеваться огнем. Он мирно дремал в вольере, свернувшись на солнышке, как кот, и даже не выпускал из широких ноздрей пар. Последнее меня особенно разочаровало.

"Когда рождаются золотые драконы, перед ними замирает даже магия", — продолжали хвастаться Варлоки, вернее, какой-то из их сонма колдунов с похвально разборчивым почерком.

Вздохнув, я откинулась на спинку стула и из раскрытого окна начала наблюдать за ведьмаком. В приступе трудового энтузиазма не замечая, что на улице уже смеркается, он убирал огород. Табуретопес ходил за ним хвостиком, потом утомился и прилег под кустик, трогательно сложив лапки-ножки.

— Чем там занимается верховный? — Нильс пристроил на стол стопку учебников, видимо, привезенных с собой из дома, и, вытянув шею, с любопытством выглянул в окно.

— Лечит нервишки, — хмыкнула я.

— В каком смысле?

— Физический труд лечит нервы даже ведьмакам. Попробуй как-нибудь, действенный способ, — по-дружески посоветовала я. — Ты, смотрю, решил удариться в учение?

— Хочу почитать об умертвиях, — смущенно пробормотал студент. — Как на них ставить печати… Или пока еще рано?

— Научиться упокоевать умертвия никогда не рано, — поддержала я ученический порыв. — Читай побольше. Глядишь, в итоге станешь приличным специалистом по защите от темных чар.

— Я не настолько честолюбив, просто не хочу, чтобы меня сожрали, — присаживаясь к столу, признался Нильс.

— Тоже чудесная мотивация, — похвалила я.

С умным видом он открыл учебник, полистал, поводил карандашом по строчкам и не выдержал:

— Признайтесь, учитель, ведь тех двух правил нет в книгах? Откуда вы их взяли?

— Из практического опыта. — Я кивнула на стопку толстеньких томиков, некоторые из которых выглядели преступно новыми: — Учись, школяр.

Между тем, Фентон бросил последнюю ветку в выросшую возле грядок кучу, отряхнул руки и подошел к окну.

— Принесешь полотенце?

Отказывать человеку, вкалывавшему в моем огороде по собственному желанию, было грешно. Он скрылся за углом дома, видимо, надумав устроить купание в бочке, а я поднялась из-за стола, вытащила из корзины на полке кухонное полотенце и вышла на улицу.

Серая завеса, нависающая над Круэлом, незаметно рассасывалась. На горизонте алым росчерком прочертилась зарница, окрасившая взбитые в пену густые облака рыжим золотом. В прохладном воздухе разносился настойчивый стрекот сверчков.

Ожидала, что Фентон будет во всю плескаться в бочке с дождевой водичкой, но он стоял, прислонившись плечом к стене и в засаде поджидал меня, точно, как малый ребенок, хотел напугать издевательским: "Бу". Я едва не натолкнулась на него и, отшатнувшись, охнула:

— Ты чего притаился?

— Нам нужен дракон, — тихо и очень серьезно проговорил он.

— Живой или достаточно костей? — съехидничала я. — Ты уточни, что именно хочешь грабить: зоопарк или музей.

— Нам действительно нужен дракон, — убежденно повторил ведьмак.

— Знаешь старый анекдот? — не удержалась я и убрала с его рубашки налипшую травинку. — Чародей приходит к храмовнику и жалуется на жизнь, а тот ему говорит: "Чародей, заведи дракона"… Вижу по лицу, что не знаешь. В общем, я к чему это говорю: дракона в моем доме не будет ни в каком виде: ни в живом, ни в мертвом, ни даже в виде амулетов. У тебя есть умертвие, а у меня школяр и нечисть. По-моему, полный набор для счастливой совместной жизни.

— Говорят, что в минуту, когда рождается дракон, вокруг исчезает вся магия.

— Да, я читала в гримуаре, — согласилась я.

— Но у легенды любопытное продолжение. Магия возвращается. Темное — темному…