Не злите кошку! (СИ)

— Мне все равно. Я хочу спать, — безразличие накатило так же, как и ярость. Других двух даже не рассматривала, не хочу. Совсем ничего не хочу. Рерик, подхватив меня, унес в комнату. Раздев и одев в теплую пижаму, меня потряхивало от озноба, укутал в одеяло и прижал к себе, змей приник сзади. Я, засыпая, слышала, как рядом со мной улеглись все мужья и гарем, делясь теплом. Я проспала двое суток, переболевая дракона, приходили эльфы, осмотрев меня, сказали, что сон — это сейчас полезно, и обещали прийти через пару дней. Я все слышала сквозь сон. Мужья сменяли друг друга, резерв я тянула изрядно даже с гарема.

Проснулась словно от толчка, тело словно не мое. Живот увеличился вдвое. Я вздохнула. Рядом лежали Элендил и Турхан. Подхватив меня на руки, унесли купаться. Искупав, усадили в подушки, кормили с ложки, сопротивляться сил не было, ела молча. Эмоций не было, словно вакуум. Хорошо, так легче.

Глава 45. Долг жизни

Постучавшись, вошёл некромаг, присел рядом. Смотрел на меня, я на него, безразлично совсем. Мне все равно, как мантру повторяла я.

— Леди, я пришел просить у вас прощение, мы не хотели вас спровоцировать на выброс. Позвольте вкратце рассказать нашу историю. — Я кивнула, жуя булочку, не ощущая ее вкуса. — Мы побратимы, наша раса оказалась случайно в вашем веере, выбросило взрывом с поля боя в один из ваших миров, очнулись уже рабами. Передавали нас из рук в руки несмотря на ошейники мы не были покорны. Дошли до аукциона, нас уже сдали в тюрьму, отказался последний хозяин. Отпустить нельзя было, на ошейнике было заклинание вечного пользования. Пятьдесят лет мы ждали смерти, тюремщик сказал, если нас не выкупят, то сегодня же казнят, кормить нас не выгодно. Вы выкупили, не сказав нам ни единого слова, освободили, дав деньги, отпустили, совсем. Сказать, что мы были в шоке, ничего не сказать. Пошли за вами, в вашем мире, сев и поговорив, решили, что долг жизни, который лег на нас печатью, нельзя отменить, да и не хотим мы. Хаук, меня зовут Хаук, мы воины, у нас нет семьи и не будет, мы были рождены и отданы, как откуп на смерть. Нас выращивали, как солдат, благодаря нашему братанию мы выжили и смогли стать командирами своих отрядов. Та война была не наша, мы были подчинены артефактом, при переходе он сгорел. Позвольте остаться рядом просто как учителю, ничего более, хоть я и не видел вблизи таких женщин и обучал только солдат. Но я постараюсь. Прошу, мы просим.

Разом мои чувства вернулись ко мне. Запахи и вкус. Нахлынула слабость. Я прохрипела:

— Подойди, пожалуйста, — он встал с кресла, подошел ко мне и, встав на колени, смотрел на меня прямо, во взгляде пробегала тоска и боль. Мое зрение переключилось на магическое.

— Над тобой тень птицы. Кто она? — горло чуть отпустило, выпила глоток чая. Он вздрогнул.

— Мы полудемоны, у каждого из нас есть своя сущность, моя птица, у побратимов волк и просто демон.

Я потянулась к его голове, тронула за волосы, отыскивая рога, он замер.

— Нет рогов, — констатировала я.

— Они у меня и у волка только во второй ипостаси, — он, кажется, не дышал.

— Хорошо, иди, — отпустила я.

Он вышел, я попросила эльфа рассказать о демонах и соседних веерах, потихоньку начали собираться все, подходили, нежно целовали, гладили живот. Вроде, отпустило. Даже начала улыбаться слушая, Элендила, он, как всегда, рассказывал на эмоциях.

Пришли эльфы-лекари, выгнав всех, кроме мужей, обследовали меня. Темный эльф произнес:

— Ваша беременность особенная. Мало того, что дети очень сильны в магическом плане, но они еще и не стабильны, мы, посовещавшись, приняли решение, не дожидаться трех месяцев, а через две-три недели готовиться к извлечению и помещению в энергетические шары. Они будут полностью защищены, магические потоки можно будет выровнять, а при рождении одеть сдерживающие артефакты, иначе дети сожгут себя магически. Вы дальше будете только слабеть, и дело не в резерве, они забирают вашу жизненную силу.

Я стиснула руку Маркуса.

— Дети в порядке?

— Да, развитие идёт быстрее, чем обычно, беспокоится не о чем.

— Спасибо.

Проводили эльфов, один из которых остается теперь постоянно жить у нас, пока не доведет детей до самого рождения.

Начала дремать, меня уложили спать, обложив гаремом, мужья ушли совещаться.