Не зная отдыха и сна

— Деньги на жратву, док, находятся у дропа и боцмана. Если не послушают тебя, можешь утопить их в море. Ты, я видел, привел камбуз в порядок. На эликсиры сейчас дам, двух золотых тебе хватит? — Фома согласно кивнул. — Ну… скажи… там, чтоб несли мне жратву. Проголодался я. — Фома вновь кивнул.

Он вышел и, не заходя на камбуз, ушел в порт.

Одноногий скучал за пустыми столами. Увидав Фому, усмехнулся:

— Что, морда зеленая, выгнали тебя?

— Нет, не выгнали. Отблагодарить тебя хочу.

— Отблагодарить? Это хорошо. Давай, благодари.

Через полчаса к кораблю прикатили телеги с провизией, и на них матросы по приказу Фомы нагрузили пустые бочки. Вскоре они вернулись с чистой водой. Боцман скрепя сердце расплачивался за товар, но не спорил. Вся команда уже знала, что капитан принял лекаря в команду и удвоил жалованье. Перечить ему никто не собирался.

Обед в этот день задержался, но зато, к удивлению команды, кормили матросов наваристой ухой и кашей с мясом, и, что еще больше всех удивило, каждому была дана кружка вина. Такого не было отродясь. Матросы уже привыкли, что на стоянках добывали пропитание себе сами.

Офицерам в кают-компанию пищу принесли из трактира. Привез ее хромой трактирщик в соломенной шляпе. Молоденький матрос с опухшим ухом был стюардом и подавал на стол.

Вообще на торговом корабле, по общепринятой практике, офицерами считались сам капитан, два помощника капитана, плотник и лекарь. В плавании к ним в кают-компании присоединялись купец и приказчик. Но сейчас товар еще не грузили, а погрузка ожидалась только завтра, поэтому на корабле торговых людей не было.

Капитан оглядел шикарно накрытый стол с яствами и, довольно потерев ладони, буркнул:

— Ну, будем. — Он первым ухватил жареного гуся и отломил ножку.

Следом за ним за еду принялись остальные. Капитан поднял пустую кружку, и стюард тут же наполнил ее вином.

— Ну, за нашего лекаря, — произнес тост капитан, и все, кроме вторпома, подняли свои кружки.

— А ты, Порнат, чего? — спросил его капитан.

— Я больше не пью, кэп. Лекарь изгнал из меня демонов запоя. Стюард, воды мне.

Капитан громко расхохотался:

— Слышал я от боцмана про твои битвы с демонами. Ха-ха-ха. Ну не пей, а я выпью.

Новым лекарем довольны были многие, но не все.

Фома хорошо понимал настроение, царившее среди матросов. Боцман, дроп и избитые моряки не простили ему обиды. И если боцман сам не полезет к нему, то подговорить тех, кого он мордами возил по полу, вполне может. Кроме того, он может пообещать им прикрыть их от гнева капитана. «Надо только все сделать тихо. А там скажем, что сам лекарь виноват», — примерно так размышлял Фома, лежа у себя в каюте.

В полночь без стука растворилась дверь и вошел второй помощник капитана.

— Док. Я не могу спать в своей каюте. Давай поменяемся.

— А что случилось? — Фома сел на постели.

— Понимаешь, док, мне кажется, что в темных углах прячутся демоны. Сидят, твари, и смотрят на меня. Смотрят и ждут. Ждут, когда я усну, чтобы напасть.

— Хорошо, господин Порнат. Я сейчас перенесу свою постель к вам в каюту и принесу вашу.

Фома встал, свернул свою постель вместе с матрасом из конского волоса, в котором не водились блохи, и вышел. Вскоре он принес постель второго помощника капитана, аккуратно расстелил ее и пожелал бледному вторпому спокойной ночи.

Проснулся он от шума, стоявшего за дверью. Быстро вскочил и выхватил кинжал. В коридоре слышалась ругань и мычание:

— Ноги держи. Крепче. Ишь как дергается.

— Да я держу. Ты тише говори, а то этот пьяница проснется и увидит.

— Не проснется, он небось вторую бутылку уже заглотил, теперь спать будет до полудня. Дай ему еще дубиной по голове.

Фома быстро распахнул двери и ударом кулака встретил темное пятно чьего-то лица. Раздался вскрик, и грузное тело упало на пол. Второго Фома сбил ногой. А еще двое темными тенями метнулись к нему. Два удара кинжалом, резкие и быстрые, остановили их порыв. Пользуясь тем, что наступила передышка, Фома запустил светляка.

Маленький яркий шарик весело запрыгал под низким потолком, осветив ужасную картину. На полу лежал в крови и мычал вторпом. Рядом валялись двое матросов с перерезанным горлом, а еще двое возились на полу, сбитые ударом Фомы. Орк помог подняться вторпому и наложил заклинание исцеления. Порнат встал и, держась руками за плечо орка, вытер рот.

— И тут демоны меня достали, док, — проговорил он.

— Демоны? Нет, господин Порнат, это матросы решили вас утопить.

Фома показал рукой на матросов.

— Меня? Зачем?

— Я думаю, они рассчитывали найти в каюте меня. Они же не знали, что мы поменялись местами.

— Сволочи! Канальи! На рее повешу! Под килем протащу! Я вам покажу, как нападать на офицера. Полундра!

На громкий крик второго помощника капитана отозвался тревожным звоном корабельный колокол, и вскоре в коридор набилось много народу. Они стояли и смотрели на четверых матросов, двое из которых были убиты, а двое сидели и жалобно поскуливали от страха.

Расталкивая толпу, прошел, словно ледокол сквозь кромку льда, капитан. Оглядел все и скривился.

— А кровищи-то сколько, — мрачно произнес он. — Что здесь случилось?