Вдруг я пожалел о своем решении. Зря я задержался, она точно не может оказаться той, которую я ищу. А мне нужно бросить все силы только на поиски спасения от проклятия. Я должен думать о королевстве, а не о какой-то лучнице. Пусть она и вызывает во мне эмоции, которых я не испытывал раньше.
Когда пришла ночь, я тихонько привстал и сжёг веревки, обвивающие мои руки. Поднявшись на ноги я пошел к лошади, которую привязали недалеко от костра. Животное радостно фыркнуло, увидев своего хозяина. Я погладил ее по гриве и вдруг услышал хруст веток. Оглянувшись, я понял что это лучница, от которой я так хотел сбежать. Что ж, интересно, как она меня остановит.
Девушка подняла лук и нацелилась мне в голову. Я чуть не хохотнул вслух, видя как она лихо настроена. Ну уж нет, меня не запугать так просто. Усмехнувшись, я специально провоцировал ее на действия, будучи уверенным, что она ничего мне не сделает. Но девчонка выдохнула и мастерски отпустила тетиву, ни капли не боясь что убьет меня прямо тут. Надо же, я в ней ошибся? Стрела пролетела мимо меня, чуть не зацепив ухо. Меня насколько взбудоражил этот момент, что я, не сдерживая сил, понесся на неё, заваливая на землю и прижимая тонкое тело к траве.
Она не успела даже моргнуть, как оказалась подо мной с широко распахнутыми глазами. Я ожидал увидеть ужас, но в ее взгляде горел огонь подобный моему. Меня затягивало как в омут, не давая возможности вынырнуть из волны безумного желания. Девушка же ничем мне не помогала, наоборот — ерзала и вырывалась, заставляя прижиматься к ней ещё теснее. Проклятье, какая же она…
Я наклонился к ее уху чтобы то ли поцеловать, то ли прошептать слова успокоения. Мурашки прошлись по нежной коже её шеи, и лучница расслабилась. Я подумал что вот сейчас самое время взять себя в руки и слезть с нее, но неожиданно, даже для себя она потянулась ко мне и поцеловала.
Ох, как я хотел этого. Мое тело как будто пронзило молниями и я, ослабив хватку, впился в ее губы ответным поцелуем. Мне вдруг показалось, что это не первый наш поцелуй. Что руки помнят эти изгибы, и губы ещё хранят сладость её губ. Я действительно слишком отвлекся, иначе не пропустил бы момент, когда она больно укусила меня за губу и отпихнула от себя, отползая в сторону. Вряд-ли у нее это бы получилось, не гори я сейчас как факел от близости её тела.
Не дав ей сделать даже трёх шагов, я схватил негодницу за тонкую лодыжку и потянул на себя. Больше у нее не выйдет меня вывести из равновесия. Но и отпустить я ее больше не смогу. Все нутро кричало, что я должен забрать её с собой. И я сделал это.
По дороге к замку я думал о том, как ее представить там. Уверен, сразу же всем станет понятно откуда я ее приволок, и если придворным я даже объяснять не стал бы свой поступок, то что сказать ей? Но тут случилось то, что помогло мне принять решение: увидев как девушка ловко подстрелила нам дичь на ужин, вопрос решился сам собой. Она будет воином в моей армии. Ей я об этом, естественно, не сказал, пусть пока думает, что ее ждёт расплата за укус и похищение короля.
Всю дорогу я чувствовал сладкий запах ее волос, когда ее голова покоилась на моей груди пока мы ехали, и не мог понять, почему я хочу её. Может это просто потребность организма? И если добьюсь желаемого, магия рассеется? Я успокаивал себя этим, но где-то глубоко в душе знал, что здесь что-то другое. Меня манила ее загадка в голубых глазах, грусть в голосе, когда она даже смеялась. Мне хотелось знать о ней все.
Услышав впервые ее имя, меня будто пронзило стрелой. Я даже переспросил, желая удостовериться, что мне не показалось. Что это? Почему перед глазами картина лесной опушки и девушки, внешность которой я не могу вспомнить? Только звенящее, словно утренние лучи имя на ее губах. Амедеа…
По приезду я приказал Марте показать девушке покои в восточном крыле. Да, там никто никогда не селился, особенно из гостей, ведь совсем рядом, через тайный ход, можно было попасть ко мне в комнаты. Я понимал, что поступая опрометчиво, но я нуждался, чтобы она была как можно ближе. Была бы моя воля — вообще бы поселил у себя. Но боюсь перейти черту и спугнуть…
После того как я оставил Амедею на попечение Марты, мне пришлось сходить к советнику и сообщить о том, что мы обнаружили в тех деревнях, за которыми наблюдал он. И что увиденное мне совершенно не понравилось. Кронус скрипел зубами, но пообещал всё исправить. Что ж, хоть я и видел этого человека насквозь, но кроме него никто не знает как изменилось королевство за эти сто лет. И только он сейчас в состоянии помочь мне восстановить трон.