Не зови меня больше в Рим

Мной занималась девица лет тридцати. Судя по всему, она да парень примерно того же возраста, каждый перед своим компьютером, составляли весь штат фирмы. Девица, очень сильно накрашенная и беспрерывно улыбающаяся, радостно закудахтала, узнав, что я хочу, чтобы они устроили для меня празднование дня рождения. И как если бы я сама все никак не желала понять, зачем к ним явилась, она долго излагала мне, какие преимущества дает организация любых торжеств с чужой помощью. Наверное, Гарсон сумел бы оборвать ее, но я была бессильна против этой профессиональной ораторши, чья болтовня, казалось, складывалась в неодолимую глухую стену. В конце концов мне все же удалось вставить в поток ее красноречия какие-то невнятные звуки, заставившие ее прислушаться:

– Я хочу, чтобы мой праздник был похож на тот, что вы устроили для женщины, которая мне вас рекомендовала.

– Для кого именно?

– Для Нурии Сигуан, если вы ее еще помните.

К моему несказанному изумлению, она воскликнула:

– Сеньора Нурия Сигуан! В последнее время она часто здесь бывает.

– У вас в “Фесисе”?

– Да нет же, сеньора Сигуан – приятельница сеньоры Роки. Маргарита Рока живет на третьем этаже. Сеньора Рока обращалась к нам по случаю свадьбы своей дочери. Она была очень довольна и рассказала про нас сеньоре Сигуан, когда та собиралась устроить праздничное открытие своего магазина. Знаете, за последние дни я дважды столкнулась с сеньорой Сигуан – сначала у входной двери, потом у лифта. Она шла к подруге. Я ее прекрасно запомнила, и она меня тоже! А все дело в том, что, когда человек что-нибудь празднует с нашей помощью, это как-то роднит. Кстати, для сеньоры Сигуан мы поставили во внутреннем дворике шатер цвета зеленого яблока. И вам, наверное, хотелось бы что-то в том же роде, да?

– Что именно?

– Шатер, что же еще? Ведь речь идет о вашем дне рождения?

– Нет, о дне рождения мужа.

– Вот здорово! И сколько же ему стукнет?

– Двадцать один, – ответила я с улыбкой.

Впервые за все время моего визита сотрудница “Фесисы” умолкла. Простейшие арифметические действия и дальнейшие выводы относительно сорокалетней дамы и ее юного мужа словно парализовали девицу, и она молчала так долго, что я успела подняться со стула.

– Вы уже уходите? Но ведь я еще не показала вам меню и мы не обсудили детали!

– Лучше я приду сюда с ним самим, пусть решает он, но я уверена, что зеленые шатры приведут его в восторг.

А Гарсона привела в восторг моя boutade про двадцатилетнего мужа. Гораздо меньше ему понравилось то, что Нурия ходила к своей подруге, поскольку та могла оказаться и вправду всего лишь подругой.

– И Нурия просто так зачастила к ней сразу после получения фальшивого заказа? Ой, вряд ли.

– А вдруг ее подруга – адвокат и Нурия советуется с ней по поводу сложившейся ситуации.

– Не знаю, не знаю. Дайте подумать, а заодно и сами подумайте.

– Да ведь я всегда думаю вслух, инспектор. Кстати, а почему вы ничего мне не сказали о своей счастливой мысли послать им фальшивый заказ?

– Ну, это мы уже проехали. Теперь надо решить, с какой стороны подкатиться к Маргарите Роке. По мне, так еще рано раскрывать карты, лучше действовать под маской.

Вернувшись в комиссариат, я вдруг поняла, что не имею ни малейшего понятия, что делать дальше. Ситуация складывается сложная: указания на то, что в магазине “Нерея” совершаются экономические преступления, более чем очевидны. Однако если сейчас мы сделаем хоть один ложный шаг, это приведет к полному провалу дела. Я пожалела, что рядом нет Маурицио Абате; с какой бы радостью я спросила у него, как мне теперь поступить. И до чего было бы приятно, если бы кто-то из находившихся рядом коллег взял всю ответственность на себя. Так нет же, теперь всё на сто процентов зависело только от моих собственных решений, а ведь именно этого я так глупо добивалась в Риме всего несколько дней назад. Вот я и стала капитаном корабля, и три моих матроса, сидя за столом, дожидаются распоряжений. Я попросила их изложить свои мысли. Соня – глупые люди всегда смелее прочих – сказала, что она могла бы сойти за торговку, которая разносит товары по квартирам, втереться в доверие к сеньоре Роке и потом вытянуть из нее нужные сведения. Больше всего мне хотелось снять с ноги туфлю и стукнуть Соню по башке. Но я предпочла сидеть обутой, а рот ей заткнуть полным ядовитой иронии замечанием:

– А еще ты могла бы сойти за свидетеля Иеговы и сказать ей, что душа ее очистится, если она выложит все, что знает. Только вряд ли от этого будет толк.

– А если я скажу, что проверяю в их доме газовые приборы? Она меня впустит, и я смогу получить хоть какое-то представление о ее квартире, – попробовала Йоланда прикрыть глупость, сказанную подругой, но сама ляпнула еще большую глупость.

– Ну и что тебе это даст? Если, конечно, у сеньоры Роки в квартире устроен игорный дом с зелеными столами, тогда ладно… А если нет?

– Может, мне повидаться с консьержем и взять его за жабры?..

Я тяжело вздохнула и взмахом руки прервала поток несуразностей: