Не зови меня дурой

– Вы только успокойтесь, – сказал мужчина в форме, увидев мое побледневшее лицо. – Какая-то женщина ворвалась в дом, хотела проникнуть к ребенку; ваша супруга, видимо, почуяла неладное, но ворвалась в комнату в тот момент, когда было уже поздно. Девочка погибла, а между женщинами началась драка, и… они выпали из окна. Никого не удалось спасти. Странно, что дверь женщине открыли…

– Потому что это была моя бывшая жена, – прошептал я и подошел к окну.

Увидев сломанную раму и брызги крови, я начал орать как полоумный и умолять вернуть мне жену и дочь. Вокруг ходили какие-то люди, успокаивали, совали мне в нос нашатырь, кололи чем-то, но я орал как раненый зверь.

В следующий миг я услышал знакомый запах старинных духов.

– Ну что? Ты звал меня? – спросила женщина, с которой меня связывал договор.

Вокруг будто все остановилось, только она и я.

– Верни меня… верни в тот день. В тот день, в то утро, когда они попали в аварию.

– Хорошо! – пожала плечами она и исчезла.

Я очнулся. Передо мной стояла жена и дочка, они собирались за покупками. Стоя уже в дверях, дочка весело махала мне рукой, я лишь обнял ее крепко-крепко и поцеловал.

Я долго стоял у окна. Положил телефон рядом и ждал, просто ждал, ничего не делая. Наконец телефон зазвонил.

– Ваша жена и дочь попали в аварию, – послышался тревожный голос в трубке.

Я продолжал стоять около окна, которое манило меня, обещая избавить от всех проблем. Но я заставил себя встать и поехать в больницу к жене. Проходя по двору больницы, я увидел свою знакомую и вновь почувствовал ставший уже навязчивым аромат духов. Она утешала какого-то молодого человека и говорила, что все можно исправить.

Я подошел к ним и сказал:

– Не слушайте ее и ничего не меняйте… Но она громко крикнула мне вслед:

– Ты еще ко мне обязательно обратишься! У тебя остался еще один день!

Я обернулся:

– День? – и, встретившись глазами с парнем, добавил: – Да, завтра станет легче. Завтра будет новый день…

Глава 8 Поездка в Лондон

Не помню, как дошла.

Алена открыла дверь, принесла стакан воды – и только тогда я смогла ей все рассказать.

– Зачем ты ему про рога сказала?

– Потому что он испугался телефонного звонка.

– Мне кажется, ты его еще больше обидела.

– А почему никто не думает о моих чувствах? – закричала я.

– Ну почему не думают? Думаем. Просто…

– Думаешь, он не приедет за мной завтра утром?

– Приедет, конечно. Куда он денется. Может, ты завтра извинишься перед ним?

Я вздохнула:

– Извинюсь.

– А как вообще было? – спросила Алена, смутившись.

– Вряд ли я смогу описать это словами, – призналась я.

– Ты, почти состоявшаяся писательница, и не можешь описать? – Алена поставила руки в боки и потребовала: – Рассказывай.

– Наверное, это был рай… Такая трактовка тебя устроит?

– Нет, не устроит. Может быть, ты и знаешь, что это такое, но я в раю не была и хочу простого земного пересказа.

Я улыбнулась и опустила голову.

– Ну, бабочки хоть в животе были? – не отступала подруга.

– Были бегемоты, – засмеялась я. – Они топтали мою селезенку и кричали: «Мы любим Ваню Макарского». Такой рассказ тебя устроит?

Алена сложила руки на груди:

– Класс! Как я люблю эти романтические истории… А мурашки? По телу бегали мурашки?

– Да, – призналась я, – табунами.

Алена задумалась, посмотрела в окно, потом на меня:

– Ничего себе рай: бегемоты, мурашки… табунами…

Мы рассмеялись.

Ровно в пять утра я была внизу. Ваня уже ждал меня. Я поздоровалась, он даже не произнес «Привет», только слегка кивнул, и до аэропорта мы ехали в тишине. Даже радио было отключено.

Я все время искала слова, чтобы извиниться, но так и не нашла…

В аэропорту сдали багаж, прошли в зал ожидания.

Ваня купил газету и все время читал последние новости.

В самолете он закрыл глаза и сделал вид, что спит.

Я была в отчаянии.

Ни капельки любви, ни капельки сострадания. А может, так мне и надо? Может, заслужила?

В аэропорту Хитроу нас встретили и сразу отвезли в офис компании, с которой Ваня планировал заключить какой-то важный договор.

Весь день мы провели за столом переговоров, договорились подписать контракт завтра утром и освободились, когда уже было темно.

– А я так мечтала посмотреть город…

– В следующий раз, – мрачно произнес Ваня.

– Ну чего ты такой грустный? Вроде бы они готовы сотрудничать, и завтра ты подпишешь контракт.

– Вроде бы… – повторил он и посмотрел мне в глаза.

Меня как будто обдало кипятком. Сколько злости, сколько ненависти я увидела! Неужели раньше я видела что-то другое? Нет, я не могла ошибиться. Сейчас – не могла.

Может быть, раньше в них и была любовь, может быть, раньше в них и была доброта. Но сейчас я увидела ненависть. Жгучую, как горький красный перец.

Я отпрянула. Ваня отвел взгляд:

– Поехали в гостиницу, – повернулся и направился к выходу.

А я стояла, смотрела на его уверенную походку, и мне хотелось одного: уснуть и проснуться, когда у него будут другие, совсем другие глаза. Добрые. Ласковые. Родные.

Я прислонилась к стене и присела на корточки.

Кололо в груди. Я видела сквозь стеклянные стены офиса, как он остановил желтое такси, сел в него и уехал.