Неандертальцы. Недооцененные конкуренты Homo sapiens

На протяжении первых полутора миллионов лет после изобретения ручного рубила новшеств в технологии обработки камня было немного. Этот промежуток времени продолжался более 80 % всего срока, начавшегося 1,76 млн лет назад, когда Homo erectus сделал первое рубило на берегу озера Туркана в Кении. Трудно вообразить, как долго это продолжалось – сколько человеческих существ решали сделать рубило, использовать его, выбросить, – и ведь они даже вообразить не могли, что существуют лучшие способы изготовить режущее орудие.

Нам с высоты сегодняшнего дня легко заметить, как неэффективно люди использовали рубила. Они большие и неудобные, чтобы изготовить их, требовалось много времени и труда, и это были не те инструменты, которые хотелось нести с собой в долгом переходе. Люди тратили огромное количество времени, изготавливая рубила, чтобы с их помощью убивать и разделывать добычу практически в том же месте, оставляя все, что не могли съесть или унести с собой. Рубила, несмотря на свои размеры, были чем-то вроде одноразовых лезвий доисторической эпохи.

Первые намеки на новшества стали появляться более 400 тысяч лет назад на севере Франции. Идея закреплялась с перерывами, и есть свидетельства экспериментов с новыми методами во времена, когда Европа вступила в Великое межледниковье, длительный период благоприятного климата. Примерно с 427 до 301 тысячи лет назад в Европе в основном было тепло, благоденствие было прервано лишь одним коротким (по геологическим меркам) оледенением, длившимся 30 тысяч лет. Это период, о котором речь шла в главе 3, когда во многих европейских окаменелостях обнаруживаются признаки «неандертализации».

Затем в Европе опять похолодало, и около 250 тысяч лет назад, с окончанием очередного оледенения, новые идеи о лучших способах изготовления режущих орудий созрели и пустили корни по всему континенту. Они позволили людям путешествовать на большие расстояния. Имея при себе не только свои орудия, но и заготовки для изготовления новых инструментов, люди могли уходить дальше от источников кремня, совершать более длительные и рискованные путешествия и встречать на своем пути больше других представителей своего рода.

Пожалуй, самое удивительное в этом новшестве то, что оно есть логичное продолжение изготовления рубил (кажется странным, что за полтора миллиона лет никто до этого не додумался). И вторая не менее удивительная вещь, по крайней мере для тех, кто ранее скептически относился к способностям неандертальцев, состоит в том, что они в Европе придумали этот способ независимо от предков современного человека. Мы знаем об этом, потому что технология не появилась внезапно, ее можно проследить в прошлом тех же стоянок, где она процветала 250 тысяч лет назад. В Южной Африке предки Homo sapiens шли по похожей траектории совершенствования орудий, а в Грузии (где нет костей гоминидов[8]) было обнаружено более позднее местное появление подобных орудий, но европейские даты так же стары, как африканские и азиатские.

Эта перемена в технологии создания орудий настолько значительна, что археологи используют ее для обозначения перехода от нижнего палеолита (нижний «старый каменный век», самый ранний период, которому археологи дали название) к среднему палеолиту. Это первый технологический переход в серии, которая позже приведет нас в верхний палеолит, неолит («новый каменный век»), бронзовый век, железный век и далее в исторические времена. Другими словами, для археологов появление среднепалеолитических орудий было первым крупным шагом на пути к современным технологиям с момента появления человека и создания сложных орудий труда в Африке.

Деревня Леваллуа расположена в северо-западном пригороде Парижа и названа так по имени Николя-Эжена Леваллуа, полузабытого застройщика XIX века. Сейчас этот район называется Леваллуа-Перре. Он долгое время был промышленным районом, известным ныне закрытым заводом Citroën. Жорж Пьер Сера написал там картину «Воскресный полдень на острове Гранд-Жатт» (1884). Подобно Иоахиму Нойману, в честь которого назван вид неандертальцев (как мы знаем из первой главы), историческая случайность связала Леваллуа не с французским автомобилестроением или картинами импрессионистов, а с орудиями древних людей.

В ходе раскопок в Леваллуа-Перре на Сене в конце XIX века были найдены окаменелости вымерших животных, в частности, северные виды носорогов и слонов, а вместе с ними часто встречались своеобразные небольшие заостренные каменные орудия. Великий французский археолог Габриэль де Мортилье утверждал в своем труде «Предыстория: происхождение и древность человека» (1883), что они принципиально отличались от рубил, связанных с Сен-Ашелем, и поэтому ученый проводил различие между типами ашельских и леваллуазских орудий.