Неаполитанская кошка

— Выхожу, и в клинику вернусь. Надоело, знаешь ли, копаться в саду. Хочется уже какой-то настоящей жизни.

— Ну и правильно! Леонид Сергеевич с радостью возьмет тебя снова к себе. Мы с ним часто тебя вспоминали… Ты не куришь?

Хоть я и не курила, вернее, покуривала, но очень редко, я согласилась выйти с ней в коридор поболтать.

Тамара рассказала, что два года тому назад удачно вышла замуж за одного архитектора, родила сына, и теперь муж настаивает на том, чтобы Тамара бросила работу, сидела дома. Рассказала она еще об общих знакомых, о разводе Гольдмана, сказала, что он выглядит счастливым…

— А я и не знала, что у вас роман! Это было до Алекса или? — Она лукаво сощурила свои длинные красивые глаза.

— Тома, да не было у нас с ним никогда романа. Я Алекса любила. Миша приставал, это да, но, говорю же, у нас с Алексом была любовь.

— Знаешь что, у меня сейчас нет времени… Но мне есть что тебе рассказать о твоем муже.

— Да? Интересно…

— Вот и мне тоже интересно. Просто один человек мне кое-что рассказал, признался, так сказать, по пьяни. Ничего особенного вроде бы, но любопытно. Как-нибудь еще встретимся и поболтаем, да? Ужасно рада была тебя видеть!

Да уж заинтриговала, ничего не скажешь.

Миши на месте не оказалось, я позвонила, он извинился и сказал, что освободится через полчаса. Но мне уже было пора отправляться на встречу с Зотовым.

Мы договорились встретиться с ним вечером у меня, и я уехала.

С Геной Зотовым, русоволосым кареглазым крепким парнем, мы встретились в кафе неподалеку от площади на Лубянке. Он извинился, сказал, что голоден, и мы заказали куриную лапшу и творожную запеканку.

Я завалила его вопросами, связанными с Алексом.

— Да, Зоя… Твой первый муж, Димка, не подарок, а второй… Даже не знаю, что и сказать. Да, ты права, поговаривают, что его случайно ранили, когда хотели похитить. Знаешь, там какая-то мутная история. Поскольку я тебе все-таки не совсем чужой человек, я пытался что-то выяснить по своим каналам, но его исчезновением или убийством занималось ФСБ, и мне практически ничего не удалось выяснить. Думаю, это связано прежде всего с тем, что он занимался какими-то секретными биологическими разработками. Причем он работал не один, а в паре со своим другом, тоже ученым, фамилию не могу вспомнить. Но могу узнать, вернее, попробовать узнать…

— Его звали Алик Банк, — сказала я, чувствуя, что готова разреветься. — Его убили несколько дней тому назад в Италии. Он был влюблен в меня, поехал за мной в Неаполь, чтобы сделать мне предложение, и был убит… Прямо в том кафе, где мы с ним завтракали.

— Ну ничего себе!

— Возможно, — мне в голову пришла другая версия происхождения красной таблетки, — и меня тоже хотели убить. Человек, который успокаивал меня после того, что произошло, дал мне как будто бы успокоительную таблетку, после которой у меня все поплыло перед глазами… А потом я увидела себя словно со стороны… Короче, у меня начались галлюцинации. Так вот, я хотела попросить тебя выяснить, что это за таблетка.

— Так ты выпила ее или нет?

Тут я спохватилась, что забыла, что я ее как будто бы приняла, тогда, спрашивается, откуда же взялась вторая?

— Мне дали две. Одну я приняла, а вторую сунула в карман. Думаю, если бы я приняла две, то мы с тобой, возможно, сейчас и не разговаривали.

— Давай сюда твою таблетку.

Я достала из сумки кошелек, выудила из отделения для мелочи красную таблетку, протянула Гене.

Он покрутил ее в руках, затем завернул в бумажную салфетку и сунул в карман.

— Отдам знакомому эксперту.

— Гена…

— Не бойся, это свой человек, он умеет молчать. Ну а в остальном как дела?

— Завтра похороны Алика. Никак не могу привыкнуть к мысли, что его больше нет.

— А ты-то как в Неаполе оказалась? Разбогатела, что ли? Насколько я помню, живя с Димкой, ты постоянно жаловалась на нехватку денег.

— У меня свой бизнес.

— Да? Интересно… — он разговаривал со мной по-доброму, но мне как-то от разговора о деньгах стало не по себе.

— Розы размножаю и продаю. И вообще, я давно уже живу за городом.

— Одна?

— Конечно, одна. Алекс-то погиб, — произнесла я, чувствуя, что мое лицо становится таким же красным, как и злополучная таблетка.

— Если хочешь, могу навестить тебя, — его рука легла на мою, я машинально отдернула ее.

— Нет-нет… Все очень сложно. За мной ухаживает один человек…

Я подумала, что Зотов — мент, а потому при желании непременно узнает о существовании в моей жизни Гольдмана, может элементарно проследить за моим домом, поэтому решила хотя бы здесь не лгать. Маленькая ложь, как известно, рождает большое недоверие.

— Вот как? Ты снова собралась замуж? Что ж, поздравляю. И, признаюсь тебе, я нисколько не удивлен. Молодая женщина с такими внешними данными и обаянием не может долгое время находиться одна. Жаль, что я опоздал со своими ухаживаниями! Ну, ладно! Мне пора.

Я хотела предложить ему оплатить обед, но потом вовремя спохватилась — я его этим чуть не оскорбила.

— Дима твой, кстати говоря, — сказал он, поднимаясь из-за стола и доставая мятые купюры из кармана, — до сих пор один. Дурак — такую женщину потерял.