Неаполитанская кошка

— Твой Алик — нищий. И никаких твоих денег мне не надо. Мы с тобой уже об этом говорили. Прошу тебя, Зоя, умоляю, давай прекратим этот опасный разговор! Ни к чему хорошему он не приведет! Не о том мы должны с тобой говорить. Я люблю тебя, и если вначале действительно воспринимал тебя просто как смазливую медсестру, с которой можно закрутить роман, то потом мои чувства к тебе изменились. А уж когда ты вышла замуж за этого прохвоста Алекса…

— Почему прохвоста?

— Да потому что он прохвост, мошенник, предатель. Он бросил тебя, понятно?

— Он погиб, если ты не забыл, — проговорила я, чувствуя, как дрожит мой голос.

— Но тела-то не нашли! Говорят, что это была инсценировка, понятно? Просто не хотел тебе говорить. А еще его видели…

— Где? — Я похолодела.

— В Лондоне.

— Что? Что за бред ты несешь?

— Один мой знакомый видел его там. Он просто шел по улице. Был в темном плаще, шляпе. Шел дождь, твой Алекс зашел в кафе, мой знакомый (а надо сказать, что он просто ошалел, когда его увидел и узнал!) — за ним. Так вот, в этом кафе его все хорошо знали. Он подозвал официанта по имени, заказал черный кофе, сел возле окна и спокойно выпил кофе.

— Это был не он! Твой знакомый мог ошибиться!

— Может, конечно, и ошибся. Вот если бы я там был, то уж точно не ошибся бы. Но то, что он аферист, это точно. Он и тебя обманом взял.

— Миша, мы сейчас поссоримся.

— Все, я умолкаю. Что хотел тебе сказать, сказал. Извини, если напугал или еще что… Быть может, ты когда-нибудь увидишь его сама, случайно. Или мы с тобой после свадьбы полетим в Лондон, просто так, прогуляться, зайдем в это кафе, ты покажешь фотографию своего Алекса и спросишь официанта, его зовут Кристиан, знает ли он этого человека. Уверен, что он скажет, что этот парень завсегдатай его кафе. Вот такие дела.

— Ты знаешь, где находится это кафе?

— Да, мне мой знакомый показал его на карте, вернее, мы с ним «прогуливались» по улицам Лондона при помощи специальной программы Гугла…

— Я поняла. Хорошо, полетим в Лондон. Обязательно.

Я слушала его и в этот момент чувствовала себя особенно больной и хрупкой, словно сделанной из воздуха. В животе дрожало, голова кружилась. Думаю, я примерно так же почувствовала бы себя, если бы рядом со мной материализовался Алекс. Ниоткуда.

Я уже шла по коридорам клиники, а перед глазами стоял призрак Алекса в черном плаще и шляпе. Да, это был его образ.

Он любил длинные плащи и шляпы, хоть и надевал редко.

Один такой плащ до сих пор висел в шкафу в нашей квартире, да и две шляпы, одна серая, другая черная, хранились в маминой шляпной коробке на антресоли. Это его стиль.

Возможно, он действительно был в Лондоне, где его случайно и увидели. Ну оказался же он в Неаполе… Хотя, а он ли там был?

Ноги сами привели меня в тот самый коридор, по которому я шла в тот день, когда в приемное отделение привезли Алекса. Мимо меня проходили быстрым шагом медсестры, санитарки, прогуливались пациенты.

Я остановилась напротив распахнутой двери приемного отделения и увидела большое помещение, заставленное кушетками. Все было ослепительно-белым, стерильным.

К счастью, больных не было, все было спокойно. Вон там, прямо напротив входа, и лежал Алекс и стонал от боли. А увидев меня, почему-то замершую в дверях, прекратил стонать и даже попытался улыбнуться.

Пациенты, страдающие камнями в желчном пузыре, делились со мной теми ощущениями, которые буквально раздирали от боли живот. Пили но-шпу горстями, чтобы приглушить боли. Почему я подошла к нему? Именно к нему? Ведь рядом с ним лежал какой-то старик, у которого тоже болел живот. Неужели все дело в улыбке Алекса?

Она примагнитила меня к нему.

Даже не помню, о чем мы с ним говорили.

Должно быть, я спросила, что с ним, и он мне ответил, что ему не избежать операции. Кто делал операцию? Не Гольдман… Или…

Нет-нет, ее делала наша Лара Трофимова, хирург, прекрасная женщина, мать троих детей. А ассистировала ей…

Я вдруг покрылась холодным потом. Прислонилась к стене и закрыла глаза. Медсестра Тамара.

Зеленые глаза — ими любовались все из команды Трофимовой, зеленая шапочка, хирургическая повязка и эти изумрудные глаза.

Да, точно, это они, Лара и Тамара, произвели лапароскопию Алексу, удалили с помощью трех надрезов на животе желчный пузырь.

«Знаешь что, у меня сейчас нет времени… Но мне есть, что тебе рассказать о твоем муже… Просто один человек мне кое-что рассказал, признался, так сказать, по пьяни. Ничего особенного вроде бы, но любопытно…»

Я нашла Тамару внизу на первом этаже в маленьком кафе, где обедали и персонал, и пациенты. Увидев меня, она помахала рукой, приглашая за свой столик.

Тамара пила кофе, рядом со стаканчиком на блюдце лежала булочка.

— Устраиваешься? — спросила она меня. — Ну и правильно. Молодец.

Рядом за столиком сидела пожилая пара, мужчина в фиолетовом бархатном халате и полосатой голубой пижаме. Женщина, должно быть жена, кормила его наверняка домашними котлетами из пластикового контейнера. От пары пахло чесноком.

Я снова почувствовала тошноту.

— Ты по-прежнему работаешь с Ларой?