Неаполитанская кошка

Она тотчас вскочила и села на кушетке. Уставившись на меня, она машинально приводила себя в порядок.

— Зойка, напугала меня… Ты чего? Решила заглянуть на огонек? — И тут она улыбнулась. — Ну, привет, что ли.

Встала, и мы обнялись.

— Хотела тебя спросить…

Вероятно, я так посмотрела на нее, что она сразу поняла, о чем пойдет речь. Может, с тех пор как она помогла нам с Алексом познакомиться, она, видя меня, всегда вспоминала эту историю.

— Он очень хотел с тобой познакомиться.

— Вот так, с улицы пришел и попросил?

— Нет, мой муж из их компании, они вместе с преферанс играли. Я иногда заходила, чтобы забрать Диму. Мы были знакомы хорошо, понимаешь? И я не могла ему отказать.

— А тебе не показалось, что это очень странный способ знакомства? И вообще, откуда он меня знал? Где увидел? Он ничего не рассказывал? Как-то же он меня где-то высмотрел…

— Нет, подробностей я не знаю.

— Лара, но согласись, это очень странный способ знакомства.

— Да, я тоже ему об этом сказала. Но он тогда сказал что-то про судьбу… Да Алекс вообще был большим чудаком. Веселым чудаком. А теперь вот и Алика тоже нет… — Я увидела, как ее глаза стали наполняться слезами. — Они мрут как мухи, Зоя.

— Кто?

— Умные мальчики.

Даже поговорив с Ларой, я не успокоилась. Только еще больше запуталась.

У меня появилась потребность уединиться и вспомнить нашу с ним первую встречу, разговоры. Теперь, когда я узнала так много всего интересного и необычного, наше знакомство уже выглядело совершенно в другом свете. Да, иногда у меня было такое чувство, будто бы я его где-то видела.

Я даже, кажется, как-то сказала об этом, но Алекс никак не отреагировал. Значит, лукавил.

— Ты не жалеешь, что познакомилась с ним? — спросила меня Лара. — Ты была с ним счастлива?

Да я и сейчас счастлива, подумала я. Но на всякий случай, чтобы уж все до конца прояснить, спросила:

— Эти царапины, как ты говоришь, порезы… Они были, получается, совсем неглубокими? Я почему спрашиваю… Как-то уж быстро зарастали…

Я, медсестра, я великое множество раз видела эти едва заметные шрамы, и точно знаю, что они были, были! Но там, в Неаполе, на животе мужчины, которого я считала своим мужем, их не было. Совсем.

— Как ты думаешь, со временем они могли совсем исчезнуть? — спросила я и тут же пожалела об этом.

Возможно, будь Лара в другом настроении или по какой-нибудь другой причине, она, может, и зацепилась за этот вопрос, спросила себя, зачем я спрашиваю ее об этом.

Вопрос действительно был на редкость глупым, тупым, бессмысленным, если учесть, что Алекса как бы не было в живых.

Но Лара, видимо, в этот момент уже думала о чем-то своем, возможно, о предстоящей операции или о своих детях.

— Может, два из них и заросли бы со временем, но все равно остались бы едва заметные полоски, а вот третий, тот, что над пупком, честно тебе скажу, там я полоснула глубже, чем хотела. Так уж получилось. — Она отвечала как-то рассеянно.

Спрашивать, заплатил ли им с Ромой Алекс, я, конечно, не стала. Зачем портить отношения с человеком, который помог нам с Алексом познакомиться? К тому же я собиралась вернуться на работу, а это означало, что, скорее всего, я буду работать снова вместе с Ларой.

Думаю, что он предложил ей денег, а она отказалась, в отличие от Ромы. Вот тот точно взял. И он же, получается, разболтал…

Я уже была у двери, взялась за ручку, как вдруг услышала:

— Говорят, он за тобой полетел в Италию… Я про Алика… Это правда?

— Да, правда. Незадолго до поездки мы с ним встретились, у меня была жуткая депрессия… Мы с Аликом пили чай как раз на его квартире, там, где… Словом, он понял, что мне совсем плохо и сделал мне предложение… Не знаю, как сказать…

— Да я понимаю… Он и Димке моему говорил, что боится за тебя, за твое психическое здоровье, ты уж извини… Он, видимо, хотел предложить тебе брак как защиту. Хотел взять тебя под свое хрупкое крыло. Я правильно поняла?

— Да, именно так все и было. Еще он сказал, что мне не мешало бы сменить обстановку… — Спасительная ложь полилась сладким сиропом, я мысленно просила прощения у Алика. — Я сказала, что хотела бы полететь в Неаполь. Мы хотели вместе. Но у него что-то там не получилось, и он прилетел туда позже… И вот тогда-то и произошел этот несчастный случай.

— Его ограбили?

— Да… — едва слышно прошептала я, теряя силы и терпение. — Мы похоронили его вчера.

— Да, Дима мне рассказывал, он тоже там был и… видел тебя. Ладно, подруга, не грусти. Надо жить дальше.

— Ты возьмешь меня к себе? Как раньше?

— Конечно, возьму. О чем речь? Все, Зоенька, мне пора идти. Через час операция, надо подготовиться…

Мы распрощались, и я ушла.

Когда я шагала по коридору, было такое ощущение, будто бы увязаю в паутине все глубже и глубже, и паутина вязкая, липкая и черная…

Я потеряла сознание.

23

Очнулась я в кабинете Гольдмана, на диване. Он сидел тут же, за своим столом, и что-то печатал на компьютере.

— Миша? Что я здесь делаю? — Я никак не могла вспомнить, что со мной произошло.

Одно радовало, что я все-таки в кабинете, а не в реанимации. Значит, жить буду.

— Ты в обморок грохнулась.