Небеса на земле. Научный взгляд на загробную жизнь, бессмертие и утопии

Действительно, подробности: летчик Второй мировой войны по имени Джеймс, его самолет («Корсар»), корабль, с которого он взлетел (авианосец «Натома»), имя второго пилота (Джек Ларсон), рисунки падающего самолета, подпись под рисунками «Джеймс 3» (Джеймс Хьюстон-мл., стало быть, — это Джеймс 2) и леденящий кровь возглас («Самолет разбился и горит, маленький человек не может выбраться!») — все это выглядит на первый взгляд убедительно. Но если учесть, что впечатления мальчика, его страшные сны и фантазии, приведшие к появлению, казалось бы, связного повествования, оформились только после посещения музея авиации Второй мировой войны, где выставлен самолет «Корсар», после предложенного бабушкой объяснения (прошлая жизнь), после консультации со специалисткой по реинкарнациям, втянувшей мальчика в управляемое фантазирование, после того, как отец прочел ребенку книги о боевых самолетах Второй мировой, после того, как родители купили ему игрушечные самолеты и, отбросив скепсис, стали искать свидетельства, вписывающиеся в сценарий реинкарнации, появляется более вероятное объяснение. Вспомним также, что Джеймсу Лейнингеру было три года, когда он подписался как «Джеймс 3», и подпись, объединяющая имя и возраст, — более осмысленное предположение, чем то, что трехлетний ребенок сумел сообразить, что Джеймс Хьюстон-мл. должен был быть «Джеймсом 2». К тому же мальчик никогда не называл фамилии летчика, который в него будто бы реинкарнировал, — только имя, Джеймс, такое же, как у него, и весьма распространенное.

Более того, оказалось, что Джеймс Хьюстон, когда его сбили, летел на самолете «Вайлдкэт», а не «Корсар»[193], а корабль, с которого он поднялся в воздух, «Натома», в действительности назывался «Натома бэй». Вроде бы мелочь, но что, если авианосец «Натома бэй» был изображен в одной из книг о Второй мировой войне, которые отец читал Джеймсу, и необычная часть названия запомнилась. Наконец, важно иметь в виду, что всю эту историю мы знаем только со слов родителей, поскольку сам Джеймс Лейнингер говорит, что у него не осталось ни одного прочного воспоминания[194].

Предложенное мной научное понимание опыта клинической смерти и реинкарнации объясняет их естественными причинами, вполне достаточными, чтобы сделать ненужным любое обращение к сверхъестественному, и не отрицает яркости этого опыта, его кажущейся реальности, эмоциональной насыщенности или способности менять человека и его существование. Возможно, вера в этот опыт помогает справиться с трудностями жизни… и смерти. Это расширенная версия мифа о преображении личности. Воскресающей. Рождающейся заново. О небесах на земле.

Глава 6 Свидетельства загробной жизни. Аномальный психологический опыт и общение с мертвыми

Мои родители умерли много лет назад. Мы были очень близки… Мне бы хотелось поверить, что их личности, самая суть, все то, что я так в них любил, по-прежнему где-то существует — по-настоящему, в полном смысле слова. … Иными словами, кто-то во мне все же верит в посмертное существование, и ему наплевать, есть ли хоть одно надежное доказательство в пользу этой гипотезы.

Карл Саган. Мир, полный демонов (1996)[195]

Четверть века я изучал и пытался объяснить аномальный психологический опыт, описал несколько случаев, которые пережил сам, например чувство, что тебя похищали инопланетяне (вызванное крайним переутомлением и недосыпом во время веломарафона через США), галлюцинации в камере сенсорной депривации (ни света, ни звука, равновесное положение в воде, имеющей температуру тела, — и твой мозг отправляется в странствие) и внетелесный опыт при стимуляции височных долей мозга электромагнитными полями (в лаборатории Майкла Персингера и в его «шлеме Бога»)[196]. Большинство людей интерпретируют подобные происшествия как свидетельство существования паранормального, сверхъественного, загробной жизни или даже Бога. Например, рассмотрим замечательный случай с писателем Марком Твеном и его сном о брате Генри, с которым они работали на пришвартованном в Сент-Луисе речном катере.