Небеса нашей нежности

Войдя в зрительный зал, они обомлели. Все стены в варьете были увешаны сине-желто-голубыми гирляндами и зеленью, повсюду виднелись клетки с экзотическими птицами. Декорации явно были простыми и недорогими, но из-за освещения у зрителей складывалось впечатление, будто они попали в джунгли, таким все было пестрым и красочным. Оркестр тихо наигрывал простые мелодии бразильского карнавала, казавшиеся весьма аутентичными благодаря трещоткам и дудочкам.

– Когда я была тут в прошлый раз, – будто извиняясь, сказала Мария, – все казалось намного… непригляднее.

– Здесь так красиво… – потрясенно прошептала Каро.

Их провели к столику, и официант принес им комплимент от бармена – особый бразильский коктейль. Никто из посетителей не пробовал такой коктейль в Бразилии, но любой француз поверил бы, что это бразильский национальный напиток, так много в нем было ярких и сладких ингредиентов. К тому же он подавался с ломтиком столь обожаемого всеми французами апельсина.

– Вот как представляют себе Бразилию европейцы, – вздохнул мужчина из Сан-Паулу.

Благодаря внешности его вполне могли бы принять за скандинава, манерами же он напоминал бухгалтера. Если Каро правильно поняла, он работал в банке.

– Хватит ворчать, Фернандо, – улыбнулась его жена. – Люди любят стереотипы. И нам это только на руку. Если все недооценивают бразильцев, считая, что среди них нет умных людей и эта страна способна лишь обеспечивать Европу певчими птичками, то этим можно воспользоваться.

Каро все больше нравилась эта женщина – Кларисса. Она сочла такую точку зрения весьма разумной. Зачем разрушать стереотипы, в данном случае – мечту людей о яркой жизни? Тем лучше, всегда можно удивить собеседника, рассказав ему о том, что в Бразилии есть и электричество, и телефоны, и канализация, что бразильцы ценят классическую музыку и современную литературу, а едят не только кокосы.

– И все же вы отличаетесь от нас, – добавил слегка подвыпивший Морис. – Под тонким слоем образованности скрывается…

– Сколь бы остроумны и восхитительны ни были твои теории, родной, сейчас нам не до них. Шоу вот-вот начнется. – За годы брака Мария превосходно разобралась во всех недостатках своего мужа и сейчас не хотела портить всем вечер. Она понимала, что Морис вполне может сказать что-то обидное.

Каро с интересом наблюдала за ними. Когда их роман только начинался, они смущали окружающих непреходящим влечением друг к другу, целовались и обнимались на людях, их страсть казалась всепоглощающей, теперь же они вели себя как совершенно обычная супружеская пара. По крайней мере, только с такими супругами Каро и сталкивалась в жизни – они либо помыкали друг другом, либо непрерывно ссорились. Может быть, и хорошо, что ее не постигла подобная судьба.

Оркестр сыграл туш, на сцену вышел конферансье и объявил программу на вечер: после сенсационных номеров всемирно известных актеров звезда варьете Bel de Nuit увлечет зрителей в мир ярких красок, дурманящих запахов и страстной музыки.

Каро и Мария переглянулись и вдруг захихикали. Мир ярких красок? Скорее, мир смеха. Пока что Каро держала себя в руках, но еще немного – и она рассмеется до слез.

Но, как только началось выступление, ее дурашливое настроение развеялось. Номера оказались скучными и ничем не примечательными, они никак не были связаны с карнавалом, только силач завернулся во флаг Бразилии, завязав его на плече, как тунику. Каро уже начала зевать и подумывала о том, чтобы уйти из варьете, когда на сцену вышла хваленая звезда театра. Чтобы разогреть зрителей, она в первую очередь исполнила свой хит «Frutas Doces».

Каро чуть не упала в обморок. Она никогда не думала, что музыка может так влиять на память, но теперь, когда зазвучала та же песня, которая лилась отовсюду в день карнавала в 1926 году, Каро охватили воспоминания о теплом вечере и встрече с Антонио, воспоминания, как она полагала, давно стершиеся из ее памяти.

– Ой, я знаю эту песню! – восторженно воскликнула Мария. – Ее везде играли, когда мы были в Рио, да?

– Да. – Каро едва сдерживала слезы.

– Ты плачешь? Скучаешь по Бразилии? Или что-то случилось? – спросила Мария.

– Нет, я просто зевнула. Тут очень душно.

Девушка на сцене пустилась в пляс. Она великолепно танцевала самбу.

– Она восхитительна, правда? – спросил Морис у своих спутников.

– Да, очень милая, – подтвердил Фернандо.

Женщины согласно закивали, хотя предпочли бы, чтобы эта темнокожая девушка не принимала такие распутные позы и была одета поскромнее.