Небеса нашей нежности

За несколько дней до начала путешествия он поехал на аэродром. Стояла отличная погода, лишь несколько облачков белели в синеве неба. Солнце только поднялось над горизонтом, окрасив Рио розовым цветом. Еще раз проверив самолет, Антонио убедился в том, что биплан в безукоризненном состоянии, и решил немного полетать. Может быть, пролететь вдоль пляжа на юг и покружить над лесом, выполнить несколько stalls – фигур пилотажа, при которых самолет резко поднимает нос или накреняется вбок, переходя в штопор. Это совершенно безопасно, если знать, как вернуться в поток воздуха. Каждый раз они вызывали в Антонио чувство острого счастья, в то время как пассажиры, не понимавшие принципов авиации, испытывали страх. Итак, он мог выполнять эти фигуры пилотажа только в одиночку. Лучше всего – даже без зрителей, которые тоже пугались, думая, что стали свидетелями авиакатастрофы. Значит, придется переместиться подальше в море, поскольку на берегу всегда много людей, которые останавливаются, глазеют на происходящее и даже машут руками.

Взлетев, Антонио почувствовал, как у него поднимается настроение, как и всегда. Набрав высоту, он повернул на юг. Под ним раскинулся Рио, живописный, как на открытке, и солнце озаряло роскошные здания города – Городской театр, Национальную библиотеку Бразилии, дворец Монро. Оставив позади центр города, Антонио свернул на запад. Он увидел Лагоа, Ботанический сад и ипподром – они были видны во всех деталях, словно он летел на высоте не в восемьсот, а самое большее в сто метров. Перед горой Дойс-Ирманс, отмечавшей конец пляжа Ипанема, он направил нос биплана в сторону моря. Самолет быстро набирал высоту, прохладный сухой воздух идеально подходил для полета, и погода стояла такая ясная, что были видны чудесные острова Ангра-дус-Рейс, находившиеся в сотне километров отсюда. В Рио влажность воздуха редко бывала такой низкой, и Антонио наслаждался великолепным видом. Очарованный захватывающей панорамой, он нажал на газ и проделал трюк под названием loop – «мертвая петля». Это была не такая уж сложная фигура пилотажа, но Антонио знал, что с земли это смотрится потрясающе. Фокус состоял в том, чтобы в нужный момент поддать газу. Важно было и чувство равновесия – оно могло сыграть с пилотом злую шутку, поскольку в полете казалось, что тебя подняло волной. Впрочем, именно это и делало фигуры пилотажа такими интересными. Если бы не нагрузка на биплан, Антонио занимался бы этим целыми днями. Но при выполнении любой фигуры пилотажа страдали все части самолета, особенно крылья, поскольку давление на них было слишком сильным. За несколько дней до начала долгого путешествия рисковать не стоило. Антонио проверил все приборы. Он находился на высоте около километра, а значит, мог зайти на вираж. Он осторожно поднял нос самолета, не нажимая на газ, чтобы замедлить движение. В какой-то момент, когда угол подъема был еще высоким, а скорость – низкой, крылья вышли из потока воздуха. А без этого потока самолет не летел. Биплан камнем обрушился вниз. Это было лучше любой карусели! Дух захватывало. И хотя выглядело это потрясающе, на самом деле такое упражнение являлось стандартным для новичков. Чтобы предотвратить падение, следовало лишь нажать на педаль. Тогда самолет возвращался в горизонтальное положение и мог лететь дальше как ни в чем не бывало.

Так произошло и теперь. Антонио направил самолет вниз, охнув от восторга, а потом остановил падение. Грандиозно! Ему потребовалась секунда, чтобы сориентироваться, – и он не заметил стайку чаек. Послышался вскрик, звук бьющегося стекла и ломающейся древесины. А потом Антонио увидел поверхность моря.

Говорят, за мгновение до смерти видишь, как перед тобой пролетает вся жизнь. Но с Антонио ничего подобного не случилось. Он увидел лишь кровь и перья на лобовом стекле, бешено вращающуюся стрелку высотометра и фотографию Каро в кабине.

Он ударился о воду.

И больше ничего не видел и не слышал.

Антонио повезло. Поскольку он вылетел из города так рано, на море еще были рыбаки. Они с интересом наблюдали за его фигурами пилотажа и не особенно удивились, когда биплан упал. Они даже не подозревали, что произошло это не по неосторожности пилота, а из-за стаи птиц. С их точки зрения, Антонио прогневил самого Господа, и кара Божья не заставила себя долго ждать.

Через несколько минут после падения они подплыли к месту, где самолет вошел в воду. На волнах качались обломки. Один из рыбаков, юноша по имени Инасио, прыгнул за борт: он был отличным пловцом и мог оставаться под водой до трех минут. Тут было неглубоко, и потому он быстро обнаружил пилота. Инасио освободил его от ремней безопасности – к счастью, парень всегда носил с собой нож – и вытащил из кабины затонувшего биплана. Он перебросил утопленника через борт рыбацкой лодки, прямо на гору рыбы.

– Ему конец, – заявил старший из трех рыбаков.

– Кто знает? – пожал плечами запыхавшийся Инасио, когда его тоже втащили на борт. – Ну же, Жоао, надави ему на грудь, как ты сделал с сыном Марии, Хосе.

– А смысл?

– О господи, тогда я сам надавлю.