Небеса рассудили иначе

Подъезжая к больнице, я увидела машину Берсеньева на парковке. Стас, заглушив двигатель, хмуро взглянул на меня.

– Постарайся не задерживаться. У меня был трудный день, и я чертовски устал.

Я кивнула и, радуясь, что он остался в машине, бросилась к больничным дверям бегом. Агатку с Берсеньевым я нашла на втором этаже, рядом со входом в отделение. Сестра сидела на подоконнике, Берсеньев нарезал круги рядом.

– Его уже оперируют, – сказала Агата, не дожидаясь моего вопроса.

– Что говорят?

– Как обычно, советуют надеяться.

– Есть какие-то сведения о том, что произошло?

– Мне Димкин шофер позвонил. Ломакин в запой ударился, каждый вечер по литровке вискаря, оттого и ездил с водителем. Руки с утра сильно дрожали. У него была встреча в бизнес-центре на Гороховой. Водитель его на парковке ждал, парковка с торца здания. Димка вышел из-за угла, и тут раздался выстрел, потом второй. Водитель успел заметить убегавшего мужчину. Вызвал «Скорую» и полицию.

– В котором часу это было?

– Примерно в восемь. Уже стемнело и… черт… в голове не укладывается.

– Водила все еще в полиции? – спросил Берсеньев, все это время он молчал, точно происходящее не очень-то его касалось.

– Наверное, – пожала Агатка плечами. – Он до смерти напуган. Хорошо хоть догадался позвонить. В мобильном Димки мое имя на первом месте, вот и…

– Ты не спросила, как они провели день? Не было чего-то необычного?

– Мы говорили недолго, но, по его словам, день как день… У Димки была встреча в ресторане, оттуда сразу поехали в бизнес-центр.

– Мне он звонил из ресторана, я слышал, как столовые приборы звякают. Шофер в курсе, с кем он встречался?

– Нет. Димка ничего не говорил по этому поводу. Выглядел недовольным, но это скорее из-за сердечных ран. Оттого и запил. – Тут сестрица одарила меня суровым взглядом, а я разозлилась.

– Может, зря я за него замуж не вышла?

– Врагов у Вадимыча немало, – влез Берсеньев. – Лишь бы выкарабкался, а там с ними сам разберется. Охрану ему дали?

– Его ребята где-то здесь пасутся. Был бы толк… видно, что олухи.

– Я могу остаться, – сказал Сергей Львович. – Пригляжу за нашим Ромео. А вы поезжайте.

– Подождем, когда операция закончится, – сказала я, а Агатка кивнула. – Закурить у кого-нибудь есть?

– Мы же вроде в завязках?

– По такому поводу не грех и развязаться.

Немного помедлив, сестрица достала из сумки пачку сигарет, и мы вышли на улицу. Машина Стаса стояла далеко отсюда, и я надеялась, что Агатка ее не заметит. Следующие три часа мы то выходили на крыльцо курить, то молча сидели на подоконнике, как три нахохлившиеся птицы. Время от времени я удалялась в сторонку, чтобы написать Стасу.

– Кому ты там строчишь? – не выдержала Агатка. Я сделала вид, что не обратила внимания на ее вопрос.

Наконец появилась медсестра и сказала:

– Закончили. Доктор сейчас к вам выйдет.

Прошло еще полчаса, и, наконец, мы увидели доктора, пожилого, уставшего, который даже двигался, казалось, с трудом.

– Вашему другу, можно сказать, повезло, – заявил он. – Крови потерял много, а в остальном… Будем надеяться…

– Он… – испуганно начала я, а врач улыбнулся:

– У него хорошие шансы жить долго и счастливо. Всего доброго.

Он ушел, некоторое время мы смотрели друг на друга, а потом дружно выдохнули.

– Топайте домой, – кивнул Берсеньев. – Втроем здесь делать нечего. Советую выпить коньяка и завалиться спать.

Простившись с ним, мы с сестрой покинули больницу.

– Ты на такси приехала? – спросила она.

– Да, – соврала я. – Черт, забыла кое-что спросить у Берсеньева. Поезжай, я сама доберусь.

– Чего ты шифруешься? Знаю я, где ты живешь. Поздравляю, сестрица, ума у тебя так и не прибавилось…

И тут я увидела Стаса, он шел от машины к нам навстречу. Я сцепила зубы, чтобы не выругаться, а Агатка, точно споткнувшись, замерла на месте.

– До чего ж ты наглая сволочь, – сказал она, когда он приблизился.

– У меня отличная новость: мы скоро породнимся, – ответил Стас.

– Алиби обзавелся? – не унималась Агата.

– Алиби? Кого я опять убил? – усмехнулся он. – Все никак не угомонишься? Спишь и видишь меня за решеткой.

– Ага. Про алиби все же расскажи. Весь вечер от Фимки не отходил? Она подтвердит. Понадобится, и в тюрьму сядет, лишь бы тебя выгородить. Ей не привыкать.

– Прекрати, – попросила я, точно зная, что до моих слов тут никому нет дела.

– Пусть старшенькая поболтает, что ей еще остается? Годы идут, в жизни ничего не меняется. Как тут сестре не позавидовать.

– Прекрати, – крикнула я, на сей раз обращаясь к Стасу, а Агатка головой покачала:

– Имей в виду, Фимка, он рядом с тобой никого не оставит. Ему надо, чтоб ты ему принадлежала, целиком и полностью, обо всем на свете забыв. Он от этого балдеет. От твоей дурацкой любви, которая тебя мозгов лишает. Ты все-таки поинтересуйся, где он был, когда в Димку стреляли?

– У твоей сестры ума куда больше, – ответил Стас. – Ей и в голову не придет меня подозревать.

– Серьезно? Может, ответишь почему?

Стас наклонился к ней и сказал с улыбкой, которая меня всегда пугала:

– Я бы не промахнулся, – схватил меня за руку и повел к машине.

– Прости, – сказала я испуганно.