Небеса в огне. Том 2

— Если ты сможешь найти поселенцев, то разыщешь и воинов. Теперь ты — правитель всех Глубин. Воспользуйся своей властью. И не торгуйся с нами. На сегодня ты уже превысил меру своей удачливости. Иди! И не разочаровывай нас!

— Тысяча новых воинов? — настойчиво переспросил Темный.

Золотой почувствовал любопытство и остальных своих братьев.

— Гобхайн почти завершил Поднебесье. Когда все будет готово, нам понадобятся карлики, чтобы использовать орудия. И тысячи кобольдов, — добавил он, окинув взглядом войско в долине.

Все, кто находится там, найдут место в Поднебесье, и еще многие из них! Это оружие изменит все. Оно предрешит исход войны в Нангоге.

А теперь нужно сделать так, чтобы заставить девантаров собраться всех вместе за пределами Желтой башни.

Изменившиеся

Лидайн подняла арбалет и прицелилась в молодую козочку, вышедшую из березовой рощи. Рука ее совсем не дрожала. Не колеблясь ни единого удара сердца, она нажала на спусковой крючок. Когда козочка, пораженная сильным выстрелом, упала, маленькая хрупкая эльфийка отдала Граумуру арбалет и кивнула сестре:

— Давай, Фарелла, кто добежит туда первым, получит лучшие куски.

И обе помчались, словно ветер.

Граумур уважительно поглядел на Бидайн:

— Вы сделали для них больше, чем их отец. Вы освободили их из темницы детства.

Эльфийка покачала головой:

— Я просто показала им путь, Граумур. А прошли они его самостоятельно. Ты знаешь, каковы они, когда потрошат добычу. Сейчас они устроят такую резню, что Майя будет готовить нам не жаркое, а в лучшем случае бефстроганов.

Старый минотавр широким шагом последовал по высокой траве за обеими девочками. Стоял теплый день, и колени у него болели чуть меньше обычного. Шерсть его поседела. Он знал, что служить Шанадину ему осталось недолго. Еще год, быть может, два, и он превратится из страшного телохранителя в бесполезного едока. Однако он уйдет прежде, чем это случится. Минотавр был воином всю свою жизнь. Он не представлял себе, что будет стариком сидеть в уголке двора и станет обузой для остальных. Он умрет воином. И в этом ему помогут вербовщики небесных змеев. Говорили, будто они в таком отчаянии, что берут всех подряд. Его жизнь должна окончиться на поле битвы.

Когда он дошел до Фареллы и Лидайн, девочки уже приступили к потрошению козочки. Они были по локоть в крови и как раз ссорились насчет того, нужно ли оставить печень или им следует взять ее с собой для кобольдов.

— Печень моя! — низким басом вмешался в их ссору Граумур.

— Почему? — Русоволосая Лидайн бросила на него вызывающий взгляд. — Мы убили козочку и будем сами решать, как разделить добычу.

— Тогда сами и понесете козочку домой.

Лидайн быстро переглянулась с сестрой, и черноволосая Фарелла протянула ему печень. Когда-то она была очень робкой, а теперь ей нравилось делать вид, будто она опытная, закаленная в боях воительница.

Граумур принял печень и впился в нее зубами. Она была еще теплой. Вкусно! Чавкая, он наблюдал, как они умело снимают шкуру с козочки. Осторожно расстилают ее на траве, затем так же умело снимают мясо с костей, кладут на шкуру и, наконец, завязывают, словно мешок.

— Что ж, посмотрим, что приготовит нам из этого Майя.

Пребывая в прекрасном расположении духа, минотавр взвалил добычу на плечо и последовал за девочками, которые шли рядом с Бидайн чуть впереди.

Граумур не слишком хорошо разбирался в эльфийских девочках. Если судить по росту, им было лет восемь и десять. И так они выглядели уже не один десяток лет. Не выросли ни на дюйм с тех пор, как он почти сорок лет тому назад пришел молодым воином в дом Шанадина. И вели они себя всегда соответственно, как невыносимые маленькие девочки. За все это время ничего не изменилось. Остальные слуги шептались, будто их собственная мать, Невенилл, прокляла дочерей, сделав так, что они навечно остались детьми.

Они по-прежнему выглядели маленькими девочками, однако же перестали вести себя по-детски — об этом позаботилась Бидайн.

Поначалу Граумур практически не обращал внимания на эльфийку. Она появилась в доме Шанадина неприметной нянькой, а потом, к всеобщему удивлению, сумела женить на себе купца. Но гораздо большее впечатление произвело на него то, что она сделала с девочками. Вспоминая о том, как Фарелле и Лидайн пришлось впервые убить кролика, которого они хотели съесть, минотавр улыбался. Бидайн прошла с девочками трудный, но хороший путь и немного облегчила тяжесть лежавшего на них проклятия.