Небеса в смятении

Сегодня, в разгар пандемии, которая как будто не имеет конца, раздаются призывы к новым формам солидарности в жизни и в смерти, а также к новому инклюзивному политическому сознанию. Как, однако, найти место в этой новой реальности для темных аспектов человеческого бытия, которые, словно перевернутые подсолнухи, остаются в центре незавершенного проекта психоанализа? Если же этого не сделать, то даже при наличии лучшей воли, какая только возможна в мире, любой шаг, который мы предпримем в этом направлении, в итоге окажется пустым жестом¹⁷.

Хотя в этих рассуждениях есть немалая доля истины, обратная сторона медали заключается в том, что урок психоанализа – это не просто предупреждение об эмансипационной наивности и глубоких разрушительных силах в человеческой природе (например, в связи с трансформацией советского коммунизма в сталинизм). Две мировые войны также мобилизовали радикальных левых и породили революции, а социал-демократическое государство всеобщего благосостояния вступило в свой золотой век после Второй мировой войны. Просто вспомните шок, вызванный поражением Черчилля на выборах в Великобритании в начале 1945 года и победой Клемента Эттли – гораздо менее харизматичного, но эффективного лидера лейбористской партии, который был, по сегодняшним меркам, очень радикален. Разве Чили не является примером того, как сочетание бедствий приводит к необычайной мобилизации граждан? Пандемия (и то, как государство использовало ее для подавления народных протестов) стала решающим фактором усиления позиций сторонников APRUEBO. Обычная банальность о том, что бедствия заставляют людей проявлять свои худшие и лучшие качества, здесь кажется ближе к истине.

Итак, что психоанализ может рассказать нам о победе APRUEBO в Чили? Было бы продуктивно начать с лакановского понятия «главного означающего» и применить его к сфере идеологии. Давайте сперва сравним Чили и США. Одним из неприятных сюрпризов президентских выборов в США 2020 года стало то, сколько голосов набрал Трамп среди тех, кто не считается его электоратом – среди чернокожих и латиноамериканцев (даже бедных) и многих женщин, а также то, сколько голосов Байден набрал среди пожилых белых мужчин, которые, как ожидалось, проголосуют за Трампа гораздо более внушительным большинством. Этот неожиданный поворот доказывает, что республиканцы теперь, можно сказать, в большей степени являются партией рабочего класса, чем демократы, и что почти симметричное разделение политического тела США 50/50 напрямую не отражает классовое разделение, а является результатом целого ряда идеологических мистификаций и смещений¹⁸. Демократы намного популярнее республиканцев среди новых «цифровых» капиталистов (Microsoft, Amazon и пр.). Кроме того, их негласно поддерживают крупные банки, в то время как многих жителей беднейших частей США привлекает республиканский популизм. В результате, в ноябре 2020 года в серьезных СМИ появлялись сообщения с заголовками вроде этого: «Может ли Трамп устроить переворот и остаться у власти на второй срок?»¹⁹. До эпохи Трампа такие заголовки приберегали для репортажей из так называемых стран-изгоев третьего мира; Соединенным Штатам Америки теперь выпала честь стать первым государством-изгоем развитого мира.

В отличие от США, разделенных примерно в пропорции 50/50, за APRUEBO на чилийском референдуме высказались не менее 78,27 процента от общего числа избирателей, а против – всего 21,73 процента. Примечательно, что этот огромный разрыв прямо пропорционален концентрации и распределению богатства и привилегий; при этом гораздо меньшая группа населения является частью элиты (вариант «Одобрение»), а группа большинства осознает это социальное неравенство и несправедливость (вариант «Отвержение»). Таким образом, Чили уникальна не из-за какой-то экзотической особенности, а именно потому, что она делает непосредственно видимой классовую борьбу, которая затуманивается и вытесняется в США и других странах. Уникальность (исключительность) Чили заключается в этой самой универсальности ее положения.