Небесам виднее

— Ты, удивляешь меня. Я думал, кто-то тебе написал твоё имя, а ты, оказывается, грамотная. И ещё какие-то швы. Расскажешь? — попросил он.

“Бумаги мало”.

Он повернулся, и я осторожно вытащила нитки, намазала мазью и забинтовала.

Пока бинтовала, он всё время норовил уткнуться в мои волосы. Вот ловелас, обломаешься.

Так потихоньку он выздоравливал. Я зашла в дом и попала в крепкие руки, это Ричард обнял меня и стал целовать. Я, что силы подняла ногу и врезала по самому сокровенному. Он согнулся, а я зашла в комнату, схватила его одежду и швырнула ему. Он расхохотался.

— Всё, всё, понял. Прости, не удержался. Подумал, что одна и тебе не хватает мужской ласки. Неужели я тебе не нравлюсь? — спросил бархатным голосом.

Я покачала головой.

— Совсем, совсем? От меня все женщины без ума.

Я сделала удивленные глаза, подняла брови, говоря: “ щазззз… бегу и падаю”.

— Значит не в твоем вкусе. Тебе и говорить не надо. Все слова на твоем лице написаны, — расхохотался он.

— Прости, я завтра уеду. И спасибо, что вылечила. У меня сейчас нет денег, ограбили, но я вернусь и заплачу, — он подошел и посмотрел мне в глаза. Я показала, что мне не надо от него ничего.

— Ну, нет, я всегда плачу по счетам, — улыбнулся. Я пожала плечами и стала готовить. Он сел за стол и стал наблюдать за мной.

Утром, после завтрака, он уехал, но напоследок притянул, поцеловал и быстро отпустил. Вот нахал, а если кто увидит? Мне-то тут жить. Топнув ногой от досады, зашла в дом.

Взяла корзину и пошла в лес. Мне нравилось быть тут. Сяду на траву или лягу, и прислушиваюсь. То слушаю гомон птиц, о чем-то разговаривающих между собой, то слушаю жужжание пчел, то прислушиваюсь к озорному ветру, играющего с листьями деревьев.

А через некоторое время услышала зов. Я уже знала, путь предстоит на север.

Ну, что ж, попрощалась с этим местом, и опять дорога…

Шла долго иль коротко(так, сказывают в сказках), и пришла в город Гладе(поляна). Он и впрямь был построен на поляне, окружённый лесом и горами. Деревянные, кое-где каменные домики. Около каждого домика, огороды и кустарник. Улицы вымощены камнем. Остановилась пока в харчевне. Утром пошла на базар, узнать, где можно снять жильё. Переходя от одного прилавка к другому, прислушивалась к разговорам. Узнала, что было покушение на брата ярла, но он вернулся живой. Всех зачинщиков уже схватили…, скоро будет большая ярмарка, приедут купцы и привезут заморские товары…, ярл серьёзно взялся за разбойников…

Я вернулась в харчевню и написала хозяину, где можно найти жильё. На этот вопрос мне ответила его жена Хельга. Она позвала своего сына и сказала отвести меня к тетушке Каты. Она жила почти у самого леса. Сын передал, что я ищу жильё и что немая. Она посмотрела на меня.

— Издалека? — холодно спросила.

Кивок.

— Надолго?

Пожала плечами.

— Ладно, пять медяков за комнату.

Кивок, что согласна. Так я поселилась у неё. Комната была маленькая, но мне хватит. Сколько здесь мне быть, неведомо. Потихоньку она оттаяла и стала ко мне относиться с добротой. Я утром уходила в лес, потом варила зелья. Два раза в неделю ходила на базар и продавала их. Хорошо расходились крема, потихоньку стала делать шампуни с травами. Их в основном брали состоятельные люди. Ката уже привыкла к моему молчанию, но сама разговаривала со мной, иногда даже не ждала кивка от меня.

— Вот, как тебя угораздило шрам получить. Лицом, то ты красивая, только кто с таким знаком возьмет. Мож, я тебе найду, кого нибудь. Вдовца, например.

В такие моменты я подходила к ней и, обнимая её, качала головой.

— Так, одной-то трудно будет. Ты сама посуди. Муж- это опора, где помочь, да и защита, — продолжала она. Я только улыбалась.

У Каты был огород, там я поговорила с травкой, и нам осталось только поливать грядки. Ката удивилась, но промолчала. Так потихоньку и жила. Иногда благодарила небеса, что на моём пути попадались такие хорошие люди: Хелена, дед Иван, Тина, Ката.

Прожила я с Катой три года. И в один момент изменилась вся моя жизнь.

Я шла уже домой с ярмарки, когда услышала крики и топот коней. По главной улице мчались всадники, а на дороге сидела маленькая девочка. Кони мчались, и всадники не видели её. Я кинулась к ней, прикрыла её, повернула лицо к коням, выставила руку: “Стоять”. Кони встали на дыбы, некоторые всадники попадали, никто не ожидал такой жесткой остановки коней.

— Ты, en skadet jente (продажная девка), плетей захотела…,- и поднял руку.

“Заткнись”, и он замолчал на полуслове. Только один воин сидел на коне и смотрел на этот спектакль спокойно. Я подняла девочку и отдала матери, которая подбежала ко мне.

Я демонстративно отряхнула подол платья, подняла свою корзину и пошла дальше, не обращая внимания ни на кого. Только вдогонку уловила шепот “ знахарка, велва”.

Ну, вот, приехали! Что гнать во весь упор, горит, у них что ли! Я шла и злилась. Опять вляпалась, вот не дадут спокойно пожить.

Через несколько дней, возвращаясь из леса, я застала у себя несколько всадников. По их расслабленным позам, поняла, они меня долго ждали.

— Тебе передает деньги, брат ярла Айварс, — и протянул мешочек.