Небесная черная метка

Смутное ожидание беды возникало повсюду: в шикарном бронированном лимузине, в собственной квартире элитного дома. В квартире вдруг сгорела электропроводка, лишь чудом удалось избежать пожара. На следующий день в его новенький, сверкающий свежей краской лимузин въехала на полном ходу потрепанная «Жигули» и рассыпалась тут же на болты и гайки, агрегаты и механизмы. Сима успел разглядеть сбегающего с места аварии водителя — совок! Таких еще тысячи колесят по улицам. Сима степенно вышел из машины и взглянул на часть кузова, принявшего удар: всего-то небольшая вмятина с содранной краской. Крепка броня! Может быть, этот новый способ утилизации отслужившей срок машины отнюдь не проделки Витамина? Сразу же за этим происшествием остановился лифт между этажами и погас свет. Из-под ног повалил густой едкий дым. Сима вышел из кабины лифта с лицом покойника. Он отчетливо понял — это демонстрация силы. Уже с десяток раз и всего-то за пару дней он мог бы распроститься со своей драгоценной единственной жизнью. Отныне каждый день таил в себе новый вариант покушения на его, дорожающую с каждым мгновением, жизнь.

Невольно возникало давно похеренное чувство почитания, а то и что-то сродни уважению перед несгибаемым, изобретательным на жестокость Витамином. Под занавес напряженного дня он извлек из сейфа второе послание Витамина, короткое и ошеломляющее: «Выбери смерть».

Ледяной ужас сковал Симу. В течение дня он стоически поджидал реализации весточки Витамина, пробуя предположить, что будет на этот раз: отказ в компьютерной сети, прорыв воды в здание, разрушение канализации и затопление кабинета фекальными массами с невыносимым тошнотворным запахом. Может быть, свора бешеных собак разорвет его в клочья?..

На ночь Сима стал выпивать по две рюмки коньяка, и вроде как краткое коньячное умиротворение переходило в спасительный сон. Под самое утро, когда сон наиболее целителен, глубок и приятен, Сима неожиданно пробуждался, и мысли с бешеной силой бились вокруг мерзкой твердыни с дьявольской физиономией Витамина. Сна как не бывало. Сима вставал, выпивал чашку кофе и садился за компьютер — работать. В девятом часу, когда надо собираться в офис, он с трудом противился грузно наваливающейся усталости от недосыпания и изматывающей тревоги. Хотелось одного: вернуть покой и здоровый полноценный сон. Что же делать? Взять отпуск? Уехать? Сдаться, приняв все условия Витамина? Убить его?.. Есть, правда, еще один способ — как сюжет для хорошей драмы.

Оставался один день до назначенного Витамином срока, и становилось ясно: последний способ, который берег как золотой резерв, только и подходит. Пробудившись по обыкновению уже в четыре утра, Сима взял телефон и набрал заветный номер…

Низкочастотный зуммер мягко и вкрадчиво взывал к вниманию. Алиса не хотела брать трубку, чтобы не тревожить сон любимого и не внести в окутывающие очарование чуждые звуки другого мира. Ей было необыкновенно хорошо в сладкой полуяви-полусне раскинуть в объятиях Влада утомленное блаженством тело, ставшее словно невесомым и обретшим одну из форм вечной, неведомой жизни. Все вопросы решены, все понятно, цельно и органично. Разорваны путы, отравляющие естественность и чистоты желаний и помыслов. Вместе с Владом, благодаря чудесной любви, выстроен незримый заслон от безумной и порочной жизни. Найдутся ли настолько хитроумные искусители, способные взломать секретный код любви?

Ей нравился Влад до безумно-радостного самоотречения. Она с тихим невнятным восторгом любовалась его сильным, пропорциональным телом. Когда же его руки сжимались за ее спиной — безбрежная радость проникала в каждую клеточку тела. В том мире, из которого сейчас идет звонок, спокойная неторопливая речь Влада, его вдумчивый несуетливый подход ко всему и вся наполняли Алису светлым чувством благодарности.

Теперь у нее есть все, что можно пожелать от этой жизни: счет в банке с многозначными цифрами в европейской валюте; работа, позволяющая этот счет планомерно увеличивать и любимый… любимый! Любимый!! ЛЮБИМЫЙ!!! Он — властелин ее сердца, и странным образом окрашивает ее чувства светлыми, яркими красками бесконечной радости.

Алиса верила, что та изначальная всеобъемлющая сила, которую бабушка по отцу называла триединым Богом христиан, а бабушка по матери неистово верила, что провозвестник ее — Аллах, не иначе как открыла им тайну вечного блаженства. Сумеют ли они сохранить и упрочить милость высших сил? Ее мужчина — это вершина всех жизненных благ, в нем все, от макушки до пяток, обожаемо и бесценно. И теперь, в самом деле, они срослись телами на самом сложном энергетическом уровне. Разъединить их можно только ножом — эдаким здоровенным полуметровым ножищем садануть с размаху по живому, как палач расчленяет жертву…

…Отчего же так назойливо гудит телефон? Алиса осторожно выскользнула из постели и на цыпочках, чтобы не разбудить Влада, взяла противную трубку, ушла в другую комнату, села в полумраке в кресло и сказала, словно в пустоту: «Говорите».

— Доброй ночи, Алиса… Она усмехнулась.

— Сообщаю тебе, что корпорация согласилась с вашим предложением о реструктуризации. Мы отдаем вам во владение созданный вами на руинах сраной городской столовой развлекательный центр. Складские помещения в отдельном здании возле столовой пока оставляем за собой. С вашей стороны должны быть выполнены два условия. Первое: передачу недвижимости оформляем по старой оценке, то есть считаем самооценкой ваше переоценку вверенных вам активов… основных фондов. У корпорации должна быть безупречная репутация. Никто не может рвать ее на куски даже таким изощренным способом, какой придумали вы. Строения в центре города дорогого стоят. Вы всего лишь опередили наши планы по реконструкции, и пустили на это не свою прибыль — нашу. Но, принимая во внимание твои прежни заслуги, — как-никак, вместе начинали, — будем делить и разводить наш бизнес цивилизованным путем. Зачем нам склоки да раздоры? Это только в радость желтой прессе, им как хлеб любая наша заморочка. Я ныне все чаще склоняюсь над идеей, что надо уметь отдавать и прощать. Я полагаю, ты в должной мере оценишь наш жест. Второе условие: вы продолжаете активную избирательную компанию в наших интересах. Я тебе вверяю два района — в них должны победить наши кандидаты. Избирательную компанию финансируете из своих средств. Якобы на вашу избирательную деятельность мы перечисляем один миллион ненашенских бабосов. Эти деньги наличкой ты передашь в указанный адрес; платежка пройдет через вас, но предназначена нашим потенциальным компаньонам, вы лишь переадресуете. Не думаю, что в этом есть какой-то существенный криминал. У меня пока все.

— Выслушала тебя внимательно. Первый вопрос такой: почему ночью звонишь? Что, не хватает дня для решения проблем?

— Я, вроде бы, извинился. Если нет, то извини. Ночью люди лучше понимают друг друга.

— Ночью я предпочитаю спать. Хорошо, будь по-твоему, раз начали — давай и закончим. Мы предполагали с Владом такой расклад, кроме миллиона твоих, так называемых, бабосов. Странно, ты нас втягиваешь в избирательную компанию на наши же деньги, а те деньги, которые должны поступить нам, мы отдаем неизвестно кому. Я подобных схем стараюсь избегать.

— Ты прекрасно знаешь: у нас давно уже вполне легальный бизнес. Что же ты, подумала, что мы взялись приторговывать оружием, наркотой? Единственное, в чем нас могут укорить — приходиться избирательно греть чьи-то карманы. Считай, что этот несчастный миллиончик — из того же рода. Здесь важно не ошибиться, кому дать.

— Ну, хорошо. Похоже, я с тобой соглашусь. Позвоню днем и скажу окончательно. Например, для Влада не все равно, кто войдет во власть… в отличие от меня. Я не вижу большой разницы в кандидатах: одни пустые словеса и демагогия. И неприкрытое взаимное лоббирование.

— О\'кей! Ты всегда была умницей. Мы с полуслова понимали друг друга. Мы больше преуспеем в сотрудничестве, чем во вражде. Не ровен час, еще придется сыграть в четыре руки.

— Сомневаюсь.

— Не зарекайся. По большому счету — жизнь непредсказуема. Честь имею откланяться!

Сергей Владиленович положил телефонную трубку и с вальяжностью, присущей крупному бизнесмену, развалился в кресле. Прикрыл глаза и в воображении стал разворачивать картину будущего.

Он разыграет первосортную драму и, не замарав ни пальчика, сбросит с себя дурно пахнущее ярмо. Станет чистым, ровно младенец. Вздохнет свободно и легко, расправит плечи и устремит мудрый доброжелательный взгляд на своих избирателей — мутную массу народа, в большинстве своем живущего в нужде и лишениях.

«Как легко в голове и сердце, во всех членах моего уникального эго. Слышал, что так же хорошо и легко бывает после отпущения грехов и причащения в церкви. Однако мне оказалось достаточным спихнуть окончательное решение проблемы другим героям дня: они-то и помолятся, и причастятся, и искоренят начатки зла и тщеты… или кто-то за них помолится, как за безвременно ушедших из нашего склочного мира. Я направляю друг на друга две разноименные силы. Они схлестнутся и освободят простор мне — будущему великому финансисту, а быть может, и государственному деятелю, чье имя останется в анналах истории, кого увековечат в белом мраморе, а затем и в бронзе.

И кто будет знать, откуда у меня выросли ноги и крылья!? Кому будет ведомо, что отдал на заклание своих лучших партнеров во имя Золотого Тельца, как священную и ритуальную жертву.

Кто будет знать, что послужило компостом для моего состояния, богатства, власти?! Никто. Кровь смоет следы. Действительно!»

Тут Сима едва ли не вскрикнул.

«В этом великая суть! Завтра направляю роковые стрелки друг на друга. Останется четко отслеживать разворачивающееся действие, и быть готовым чуть-чуть его подкорректировать.

Я это смогу! Я сделаю! Я чемпион! Я первый из первых! Я лучший! Я избранный! Моя опора — мой гибкий ум; не Бог и не дьявол — а мое серое вещество в черепной коробке. Правда, отчасти беспокоит Влад… не нашенской он породы. Охмурил Алису. Повернул бизнес с ориентацией на какие-то человеческие ценности. Он-то и должен сойти со сцены. Ему не помешать нам делать свой бизнес, жестокий и беспощадный, какой некогда была пролетарская революция. Насилие голытьбы, этой массы отстоя и фуфла, возвращается бумерангом. Жалеть некого. Чем скорее одни съедят друг друга, другие сопьются, тем лучше. Дешевой рабочей силы полно и в средней, и в дальней Азии».

На следующее утро бизнесмен Сергей Владиленович оставил в своем сейфе, превратившимся в почтовый ящик, послание: