Небесная черная метка

Ксении было чуть меньше тридцати лет, Александру — чуть больше, и работали они в разных группах по внедрению нескольких модулей электронной системы управления определенными потоками производства. Работы много, сроки сжатые. Из Москвы с целевых курсов повышения квалификации они вырвались на пару дней в Питер: пройтись по памятным местам и выполнить одно важное поручение.

— Распланируем завтрашний день? — сказала Ксения и повернулась к своему спутнику.

— No problem! — весело ответил Александр и вынул из барсетки блокнот с ручкой.

— Встанем пораньше и съездим в Павловск.

— Не лучше ли в Петергоф?

— Давай, куда будет ближайший автобус, туда и рванем… к одиннадцати вернемся в Питер. Днем — Исаакий, Михайловский дворец, Храм на крови, Летний сад, побродить по старым улочкам, по набережным Невы, Фонтанки… вечером — в консерваторию, оттуда сразу в аэропорт.

— Сразу после обеда предлагаю переместиться на Литейный, там есть букинистические магазины, где поискать по списку книги Петру Николаевичу — очень важно выполнить его просьбу.

…Петр Николаевич сразу по достижению пенсионного возраста с честью ушел на заслуженный отдых и взялся за объемный писательский труд, в котором замыслил на судьбах реальных людей показать тогдашнюю высоту человеческого духа, воплотившуюся в постройку уникального предприятия, и в собственные яркие жизни, где любовь и дружба получили также уникальное развитие. Это не будут мемуары, интересные сотне-другой людей, — будущая книга соединит и крепкий художественный стержень, и эксклюзивную документальную основу, и обязательно — романтическую философию. Поэтому и был дан наказ разыскать прижизненные труды М. Метерлинка, Г. Ибсена и другие. Свое рабочее место Петр Николаевич освободил конкретно под Александра, которому передал ценные собственные практические знания: и в его годы быстрыми темпами развивались НОТ, — научная организация труда, АСУ, — автоматизированные системы управления… сейчас — почти то же самое, но другими словами и на другом уровне.

Ксения снова взялась за чтение, но севшая рядом размалеванная вульгарная девица с сигаретой в зубах на пару с тусклым джинсовым юнцом, сбила с прежнего настроя.

— Бабок нет. На что отрываться завтра? Пойти родичей тряхануть, — вяло прошепелявил юнец. — Чей-то непруха пошла сплошняком, хоть вешайся.

— А я слезаю с дури. Меня вот эта фишка прибила, — быстро сказала девица и вынула из сумки книжку. — Прикинь, какое название — «Мамзель Жюли в Питере». Из серии: «Кошка, которая гуляла сама по себе с алой розой под хвостом».

— Чей ты за беспонтовку взялась? Че, крыша протекла?

— Не гони!

— Вставляет?

— А то! Читаю и ловлю кайф, прикинь: такой раскол-бас, что прусь, как от кокса!

— Ни фига себе! И не плющит?

— Ты сам почитай!.. Уедешь!

— Кум ар у в придачу нарыть бы… давай хоть табачку… — юнец взял изо рта девицы сигарету и жадно затянулся.

Ксения с презрительным недоумением смотрела на парочку, через слово понимая их разговор. Томик Блока нечаянно выскользнул из рук и упал под ноги в лужу грязи. Ксения в ужасе закрыла лицо ладонями.

* * *