Небесная голубизна ангельских одежд

Богатые частные коллекционеры тоже переживали тяжелые финансовые времена и осторожничали. Доклад Попа и Акерман содержит сведения и об этом. Так, доход «госпожи Рокфеллер Мак‐Кормик»[895], известной покупками дорогостоящих предметов искусства, в 1932 году составил только 24 % от уровня 1930 года. Крупные покупатели Джулс Баш[896] и Джордж Блюменталь[897] совершенно покинули художественный рынок. По сведениям Попа и Акерман, все крупнейшие коллекционеры Филадельфии и Детройта, Эдсел Форд[898] например, совершенно прекратили покупать произведения искусства. «Госпожа Джон Д. Рокфеллер»[899], по слухам, сказала, что их обязательства перед Рокфеллер-центром[900] делают новые покупки невозможными и что им повезло, что они смогли купить произведения искусства два года назад. Финансовое положение богатых коллекционеров не могло не сказаться и на положении продавцов искусства. Многие антиквары разорились или были на грани банкротства[901]. По словам Попа и Акерман, редактор «Art News» господин Френкель (S. W. Frankel) якобы сказал, что практически все антиквары Нью-Йорка обанкротились. По словам Френкеля, все они серьезно задолжали «Art News» за размещение рекламы и «выудить» у них даже небольшие суммы по долгам совершенно невозможно. Заключение, к которому пришли Поп и Акерман, было неутешительным: в Америке нет серьезного спроса на шедевры, их можно продать лишь за ничтожные суммы[902].

Мнение Попа и Акерман получило полную поддержку другого эксперта, Эдуарда Бернейса[903], к которому тоже обратился Розеншейн. В своем меморандуме Бернейс писал, что и до депрессии рынок произведений искусства в США был очень узок. Только самые богатые люди могли позволить себе коллекционировать, но и они покупали шедевры не ради искусства, а ради выгодного вложения капитала и социального престижа. Депрессия привела к тому, что денег на прихоти теперь не было, изменилось и общественное мнение – тратить деньги на произведения искусства в то время, когда большинство нации с трудом сводит концы с концами, считалось позором. Сложилась парадоксальная ситуация: в момент, когда стало выгодно покупать подешевевшие мировые шедевры, спроса на них не было. Этот парадокс Бернейс объяснил так: покупательная способность в период депрессии определялась не тем, сколько денег оставалось в распоряжении того или иного человека, а тем, сколько денег в результате кризиса и депрессии он потерял. Бернейс подтвердил, что крупные покупатели, такие как Отто Кан[904], Джордж Блюменталь, Пирпонт Морган, больше ничего не покупают, а некоторые даже распродают свои коллекции. Бернейс рекомендовал советским продавцам переждать трудное время, использовав его для просвещения американцев – приглашать в советские музеи американских экспертов, чтобы те дали хвалебные интервью и написали восторженные статьи, рассылать репродукции произведений по музеям, университетам, художественным обществам, другими словами, использовать затишье на антикварном рынке, чтобы подготовить почву для продаж к тому моменту, когда экономическая ситуация изменится к лучшему[905].

Несмотря на плачевное состояние дел на антикварном рынке, Розеншейн во время пребывания в Нью-Йорке в мае 1932 года предпринял попытку выйти на серьезных покупателей. Прежде всего, Розеншейн вел переговоры, вероятно через Амторг, с неким мистером Дарвином. В архиве сохранилось одно из писем Дарвина. Судя по подписи и указанному адресу, речь идет о Генри Льюисе Дарвине (Henry Lewis Darwin, 1886–1945), сенаторе от штата Техас[906]. Розеншейн предложил Дарвину купить у СССР Codex Sinaiticus – Синайский кодекс, один из самых выдающихся письменных памятников христианства, датированный IV веком. В XIX веке монахи греческого монастыря Святой Екатерины на Синае на полтора месяца одолжили рукопись русскому императору Александру II для подготовки факсимильного издания. Однако рукопись так и осталась в России; монахи в утешение получили факсимильную копию. В мае 1932 года Розеншейн предлагал Синайский кодекс за 1–2 млн долларов. Дарвин намеревался собрать деньги «в своей группе»[907], которую, по сведениям Розеншейна, возглавлял некто Бейкер, «бывший военный министр» и «кандидат от демократической партии в президенты США»[908]. Переговоры с Дарвином, однако, ни к чему не привели. Цена оказалась не под силу даже группе покупателей[909]. «Антиквариат» продал Синайский кодекс полтора года спустя, в декабре 1933 года, Британскому музею и по значительно меньшей цене – 100 тыс. фунтов. Но даже эту сумму пришлось добывать всем британским миром: часть денег обещало дать правительство, остальное собирали по подписке[910].