Небесная игрушка

– Об этом сказала аппаратура объективного контроля. Она записывала все параметры вашего нахождения в капсуле, и, согласно ее записям, вы улетели через месяц после катастрофы. Под предлогом, что это произошло во время аварии, вы уничтожили известные вам приборы объективного контроля. Однако не подозревали, что в исследовательских кораблях космического патруля имеются скрытые приборы с аналогичными функциями, о которых ничего неизвестно их экипажам. Это делается для безопасности планеты, на случай, например, если экипаж патруля попадет в зависимость от инопланетного разума.

Фрэнк молчал, весь обливаясь холодным потом.

– Вы же говорили, что он погиб и что вы сами видели его тело, а он в это время был жив. И, не надеясь спастись, зная, что вы сбежали в капсуле, и что, если вам удастся уцелеть, последует расследование, как вы оказались в ней, он из благородства пытался выгородить вас, передав, что это он послал вас за помощью! – жестко заговорил один из капитанов со множеством нашивок, сидящий по левую руку от командира базы, – единственное, что он не учел, так это то, что вы начнете выдавать свою версию случившегося раньше, чем успели узнать про радиограмму!

– Мне нечего сказать, – выдавил Фрэнк.

– И вы знали, что он был жив, когда трусливо сбегали на случайно вами же найденной спасательной капсуле, ведь вы были с Эдвардом Шенноном вместе еще месяц после крушения!

Фрэнк молчал, опустив голову. В зале царила мертвая тишина.

– Выйдите и подождите решения трибунала за дверью. Вас позовут, – наконец, раздался голос командира базы.

Фрэнк с трудом, на подкашивающихся ногах, вышел из зала и рухнул на стоявший у стены стул. Голова была наполнена непрерывным звоном. И сквозь звон прорывались отдельные горькие мысли. Эйлин тоже знала о радиограмме. Как он мог так поспешить, выдавая свою версию случившегося на астероиде, не узнав, что про аварию известно здесь? Единственная ошибка, собственная спешка оправдаться погубила его!

Через короткое время Фрэнка вызвали в зал.

– Мы не можем обвинить вас в убийстве, хотя вы и способствовали этому, сбежав на спасательной капсуле и оставив напарника без дополнительных ресурсов кислорода, пищи и воды, – сказал командир базы, – но мы обвиняем вас в лжесвидетельстве и в том, что вы бросили в беде товарища. А это самые большие преступления для нас, звездолетчиков, к числу которых вы недавно относились. И вы прекрасно знаете это.

Приговор трибунала все присутствующие выслушали стоя. Единогласным решением его участников Фрэнка навсегда отстранили от полетов и лишили права пользоваться свидетельством космолетчика.

Трибунал был закрытым, но дело, рассматриваемое на нем, было настолько редким, что правда об истинной роли Фрэнка Сторма в событиях на далеком астероиде скоро выплыла наружу, и о ней узнали все. И тогда для него начался сущий ад. Общество объявило Фрэнку негласный бойкот, хотя никто не говорил об этом вслух. С тех пор он сменил много мест работы. Его увольняли сразу же, как только кто-либо узнавал его в лицо. И все чаще он вообще не мог найти работу. Ему отказывали под любым предлогом. Отказывали всюду, куда он только ни обращался. Он перебивался случайными заработками на неквалифицированной работе. Постепенно стал нелюдим. А однажды он нашел способ ухода из этого мира с помощью крепких напитков. И с тех пор они стали непременной частью его жизни.

А проклятая память неотступно снова и снова возвращала его в тот далекий день.

3

– Бог мой! – внезапно донесся возглас до ушей бортинженера Фрэнка Сторма, находившегося в шлюзовой камере «Улисса», исследовательского двухместного корабля космического патруля. Кричал Эдвард Шеннон, командир корабля, находившийся в это время снаружи и только что закончивший ремонт локатора системы противометеоритной защиты. Он уже должен был возвращаться обратно в шлюзовую камеру, и Фрэнк уже собрался было поблагодарить за помощь консультирующих специалистов, с которыми он держал связь, и затем отключиться, как вдруг Эдвард закричал. Это не был крик ужаса, скорее, удивления.

Сильный толчок, последовавший вслед за возгласом, был знаком Фрэнку. Обычно так отражался на корпусе «Улисса» старт спасательной капсулы, которую они не раз запускали с борта согласно регламенту для проверки работоспособности. Таких капсул на корабле было две. Толчок же последовал один. Однако не успел Фрэнк удивиться этим обстоятельствам, как вслед за толчком последовал страшный скрежет, который был отчетливо слышен даже через сильно разреженный воздух шлюзовой камеры, а затем сильнейший удар сбил Фрэнка с ног. Он покатился по полу, врезался в какую-то стойку и потерял сознание.

Очнувшись, он почувствовал солоноватую струйку крови на губах и тяжесть, придававшую его ноги. Вокруг было темно, он ничего не видел, и, к тому же, сильно болело ушибленное плечо. Фрэнк ощупал вокруг руками. Он лежал на твердой поверхности. Вокруг было полно обломков. Он попробовал пошевелить ногами. Переломов не было, но двигать ими не получилось из-за чего-то тяжелого, лежащего на них.