Небесная игрушка

А за окном дети с визгом буквально облепили мар, обхватили и прижались к ним, кто где смог прилепиться. Кто к спине, кто к головам, кто уцепился за лапу, кто за хвост. Но внезапно все затихло. Наступила полная тишина, никто не шевелился, словно мары рассказывали какую-то интересную сказку, и все дети заслушались ею. Поль и Джексон с интересом наблюдали за происходящим. Такие моменты тишины, совсем короткие, продолжающиеся от силы минуту-полторы, происходили раз в полтора-два часа. Предполагалось, что именно в эти необычные паузы и происходит какое-то влияние мар на детей, под действием которого те выздоравливают практически от любой болезни. Во всяком случае, пока еще не обнаружилось ни одно отклонение от нормы развития, что называется болезнью, которое не было бы устранено при контакте детей с марами.

Через минуту площадка снова заполнилась ребячьими голосами.

– Ты высказал интересную мысль о том, что мары проиграли этот бой, – задумчиво произнес Поль, собрав складки на лбу, как будто решал сложную задачу, и его лицо внезапно прояснилось – я как-то никогда раньше не задумывался об этом. Но мне кажется, друг мой, что ты не совсем прав. Вернее, что ты прав в одном – что это сражение проиграно, но вот только проиграно оно другой стороной, не марами, а нами, людьми!

Теперь настал черед удивляться Джексону.

– Поясни, – попросил он, – что-то я перестал тебя понимать…

– А ведь очень просто! – перебил его Поль, – а что, если мары давно, с самого начала, знали, что дети неизменно растут? Что им тогда оставалось сделать?

Джексон замер и уставился на Поля, лоб его избороздили морщины, а по лицу побежали тени, отражая напряженную работы мысли. И вдруг лицо его вытянулось, а глаза широко раскрылись. Он начинал понимать, что имел в виду Поль.

– Ты хочешь сказать… – начал было пораженный догадкой Джексон.

– Вот именно! Мары прекрасно знали, что нас, взрослых, уже не переделать. Но детей – это совсем другое дело с их острым восприятием всего нового, еще не отравленных жестокой обыденностью. И они сделали все, чтобы мы, взрослые, сами привозили сюда детей. Сначала на лечение, а затем просто так, что называется, на оздоровление. Ведь весь мир знает о благотворном влиянии мар. Причем в любом случае – здоров ребенок или нет. Результат контакта просто великолепен. Но – это лишь внешняя сторона. А внутренняя? Одно мы знаем точно – мары общаются телепатически, моментально связываются друг с другом, на каком бы расстоянии они не находились. И дети, контачившие с марами даже минимальный срок, две недели, уже точно приобретают эту возможность. Я теперь просто уверен в этом! Не далее, чем позавчера вечером, я зашел к дочке узнать, как ее дела, так она ответила, что у нее хорошо, а вот у ее подружки не очень. Ее сбила машина, и она попала в больницу. Все это утро я ломал голову над тем, как Мишель узнала о случившемся. Ведь – представь себе – она знала об этом уже через минуту после произошедшего за миллионы миль от нас! На другой планете, при невозможности связаться кроме как из центра связи. И, пожалуйста, прикинь, сколько времени шел бы сигнал связи! А Мишель в этом центре за все время нахождения здесь точно ни разу не была! А с ней вместе, я выяснил это не далее, чем сегодня утром, об этом узнали все, с кем они сдружились за две недели нахождения в оздоровительном лагере. Я выяснил осторожно, не возбуждая ничьего любопытства, задавая вопрос как бы между прочим, переговорив по крайней мере с половиной родителей их группы, благо их телефоны у меня были. С учетом расстояния это заняло у меня больше дня – полдня вопрос шел туда, полдня – ответ оттуда. А вот у большинства детей под рукой телефонов в это время не было! Понимаешь, что это значит? И кто знает, какие еще у детей произойдут изменения?

– Вот так раз! – присвистнул Джексон, – ты знаешь, а ведь я согласен с тобой на все сто процентов! Действительно, что получится в результате? Чем все это кончится? И не лучше ли объявить карантин и закрыть эту планету, закрыть всерьез и надолго?