Небесная игрушка

– Да, мы немало помогли друг другу в свое время, – словно прочитав его мысли, заметил Майерс, – однако, я продолжу. Лет эдак пятнадцать назад мне случайно на глаза попала статья. Как сейчас помню, я шел мимо продавца газет, а прямо перед ним на земле лежала развернутая газета, где большими буквами было набрано название статьи, что-то вроде «Чудеса памяти», то ли «Чудесная память». Не знаю, чем привлекло меня это название. Я хотел купить газету, но оказалось, что это просто один из внутренних листов старого выпуска, вышедшего несколько лет назад. Он служил подложкой для того, чтобы не запачкать кипы свежих газет. Продавец просто подарил мне этот лист. Я тут же начал читать небольшую статью. В ней говорилось, что где-то в Индии какая-то маленькая девочка вдруг начала говорить, что она есть реинкарнация жены какого-то местного богача. И правда, у него не так давно умерла жена, которую он очень любил. И – что самое интересное – малышка знала практически все не только про его жену, но и перечислила, что они делали в ряде случаев, когда оставались одни. Она излагала такие подробности, про которые вообще никто не мог знать, кроме богача и его жены.

Эта статья глубоко засела у меня в голове и дала первый толчок. С тех пор я стал целенаправленно искать упоминание о подобных случаях. Затем круг поисков расширился. В него были включены все те, кто вдруг вспоминал прошедшее и даже будущее. Да, да, я не оговорился. Ведь вспомните Нострадамуса, разве он не заглядывал вперед? А чем занимаются гадалки, если не проникновением туда же, в еще не наступившее для нас время?

Моя библиотека росла, сейчас она представляет собой тысячи систематизированных папок. Постепенно росло и мое понимание темы, в которую я углубился.

И я сделал, на первый взгляд, парадоксальное предположение. Оно заключалось в том, что в мозг каждого человека уже при его рождении заложена вся информация, я подчеркиваю – именно вся – о том, что было ранее, и о том, что случится в будущем с кем бы то ни было и когда бы то ни было за весь период от зарождения сознания человечества до его заката. Я назвал ее памятью человечества.

Профессора Хикс и Кэрингтон переглянулись между собой, однако Майерс протестующе выставил руку.

– Не спешите вести меня на костер современной научной инквизиции, – сказал он, – позвольте мне продолжить. Я понимаю, что вы желаете возразить, что объема мозга не хватит, чтобы записать в нем информацию обо всех жителях земли, возможно, за миллиарды лет. Но откуда вы, господа, можете это знать? Мы по косвенным признакам судим о строении материи, и сперва выяснили, что она состоит из молекул и атомов. Но, заметьте, дальше пошли новые открытия – электроны, протоны, дейтроны. А дальше были мюоны, нейтрино, ряд мезонов и барионов. Казалось, на этом можно бы и остановиться. Как бы не так! Новая полоса открытий – здесь уже пошли в ход кварки, составные элементарных частиц. А из чего состоят кварки и есть ли предел этому ряду? А есть еще уйма и других частиц, кроме них. И откуда вы можете знать, не таится ли вся информация где-нибудь на уровне этих кварков или даже еще глубже? И в каком виде она записана? Вы можете что-либо возразить, коллеги?

– Пожалуй, что нет, – признался профессор Хикс, разводя руками, – ведь мы изучаем не мозг, а нечто другое…

– Но отсутствием научной логики никто из вас не страдает, иначе бы вы никогда не были тем, кем являетесь – профессорами, лауреатами, и прочая.

– В этом, действительно что-то есть, – признал и профессор Кэрингтон, – но что же было дальше?

– Дальше была следующая догадка, – если это присуще человеку, почему оно не может быть присуще животным, тем же крысам, например? То есть, проводя опыты на них, я мог бы потом с большой долей уверенности говорить, что эта пока еще теория работает и для человека тоже. Однако дальше мне надо было определить объект исследований.

– Господа, не желаете еще кофе? – предложил Майерс, а так как никто не отказался, он тут же занялся его приготовлением.

Тем временем оба профессора о чем-то заспорили. Профессор Кэрингтон нападал на профессора Хикса, тот вяло защищался.

– Не спеши, Росс, – обернувшись к ним, сказал Майерс, – еще успеешь наломать копий, я еще далеко не закончил.

Когда новая порция кофе появилась в руках собеседников, Майерс продолжил рассказ.

– Теперь же я, господа, позволю себе немного рассуждений о предмете нашего разговора – о памяти. Не буду говорить о ее типологии, свойствах, процессах и тому подобному. Здесь нас интересует не это. Как известно, по большому счету, память – это способность накапливать, сохранять и воспроизводить информацию. Ну, про накапливание понятно – что слышим, видим, осязаем, нюхаем, то и помним. Про сохранение мы с вами только что говорили. Кстати, в какой-то мере накапливание и сохранение – суть одно и то же. Ведь если принять за основу мою теорию, что всем про все известно, то что именно эту страницу ты сейчас прочитаешь и что там будет написано уже заложено где-то в памяти.