Небесная канцелярия

Пригородная трасса. Запах асфальта, мокрого от только что прошедшего дождя. Дорога и лужи на ней блестят в свете фар редко проезжающих машин. Все, кому надо в другой город, или уже уехали, или решили подождать до утра. Ветер по обочинам шелестит в сухом прошлогоднем бурьяне и голых деревьях, гоняет неизбежный мусор и песок, огибает редкие холмики грязного слежавшегося снега. Представьте зарево города, до которого вроде и рукой подать, но сейчас он кажется очень далёким и нереальным. Над ним небо ещё светлое, но уже зажигаются первые звёзды, звёзды-невидимки, теряющиеся в городских огнях. А если посмотреть в другую сторону, куда убегает ночная дорога с потрескавшимися полустёртыми полосами разметки, вы увидите совсем тёмное, уже ночное небо, и на нём поднимающуюся прямо из дороги, из последождевого тумана луну… нет, месяц. Тонкий, лежащий на боку молодой месяц над чёрными силуэтами деревьев и дорожных знаков. У него ещё не хватает сил, чтобы осветить землю, и он уступает первенство редким фарам и ещё более редким фонарям. В воздухе марево и прохлада на контрасте с дневным обманчивым теплом. Это апрель – месяц иллюзий, месяц невозможного, месяц соприкосновения миров, грустный и озорной, игривый и неприступный. Месяц, который пролетает мгновенно и не забывается никогда.

Взгляните.

По мокрой дороге, навстречу летящим, словно в замедленной съёмке, машинам идут двое. Он издали похож на студента-неформала: в чёрной одежде, рабочих берцах, с собранными в хвост длинными волосами. Но достаточно чуть приблизиться и заглянуть ему в глаза, чтобы убедиться в обманчивости первого впечатления и заметить крылья, которые сливаются с сумеречным полумраком. Она – с волосами до плеч, в джинсах и кожаной куртке, с усталым лицом. Кажется, что на нём, несмотря на молодость, лежит отпечаток не одной прожитой жизни. Оба идут не спеша, шаг в шаг, руки в карманах. Можно увидеть, как слои реальности накладываются один на другой, и не поймёшь, какой из них настоящий. То ли машины – не машины, а призраки, медленно проплывающие мимо, то ли идущие по дороге – всего лишь иллюзия, обман зрения, очередная шутка, подкинутая апрелем, которая исчезает от первого же резкого луча света.

Представьте всё это, вдохните аромат сгущающихся сумерек и мокрого асфальта, попробуйте на вкус капли первого дождя, прислушайтесь к разговору ветра с придорожными деревьями, к тихой беседе ангела и человека. Взгляните, наконец, на этот месяц, который уже поднялся чуть выше, и вы почувствуете магию апреля – времени, когда возможно всё.

Мы шли по границе миров ангелов и людей, не погружаясь ни в один из них. Машины проносились сквозь нас смазанными тенями, но я не замечала этого. Я дышала полной грудью, воздухом после первого дождя. Это успокаивало меня и возвращало в реальность. Слишком много миров, чересчур много эмоций, которые сложно упорядочить, с которыми надо как-то уживаться.

– Как будем отчитываться, не представляю, – сказала я. – Если бы хоть какого-то результата добились, а так…

– Придумаем что-то, не в первый раз, – отмахнулся Аврелий.

– Шеф завтра вызывает, давай уже придумывать.

– Да ладно, в крайнем случае, расскажем всё как есть. Думаешь, шефа легко перехитрить? Он нас насквозь видит.

– На что он рассчитывал, когда отправлял нас на это задание?! Я же ещё когда он меня в первый раз вызвал, прекрасно чувствовала, что это какая-то профанация. «Наша Мечта жива…» Зачем ему это? У вас ведь есть новая сотрудница, ну, фея, какая разница. Белла была… чудесной, но скажи мне, Аврелий, из-за какого-то другого сотрудника составляли вот так отдельное задание, ещё и по истечении стольких лет?

– При мне не помню такого.

– И я чем дальше, тем больше не представляю, что мне делать. Ещё и с тобой в паре. Понимаю, если бы с Лео, мы с ним лучше работаем вместе.

Чем больше я проговаривала вслух, тем больше казалось, что вот-вот что-то нащупаю, какую-то нить то ли правды, то ли реальности, за которую получится потянуть.

– Не нужна шефу Белла, – решительно сказала я. – Ему понадобилось что-то другое. Мы что-то должны были найти, понять… не знаю.

Мы помолчали. Где-то далеко, в пригородном посёлке, лаяли собаки, слышался стук колёс проходящего мимо поезда. Пахло мокрым асфальтом.

– Аврелий, я всё хотела спросить, да как-то не приходилось к слову. Почему ты ушёл из смерти?

– Это долгая история.

– Даже для сумерек апреля?

– Даже для них. Как-нибудь в другой раз. Но что точно – сотрудником смерти я был отличным. Здесь я так, посредственный исполнитель желаний, поэтому толку от меня в этих делах немного. Руководить могу, грамотно сформулировать для начальства тоже, но такое задание выполнить – не вижу как.

– Ну, не совсем посредственный, завотделом всё-таки, – усмехнулась я.

– Сама веришь, во что говоришь? Почему, думаешь, я начальник отдела? Да потому что другие сотрудники лучше работают в поле.

Мы рассмеялись. Над дорогой висел месяц, перекошенный, словно его подстрелил неумелый охотник.