Небесная Канцелярия

– Ну, тогда… и буду вести себя соответствующим образом… То есть… Чем хороша юность? В один миг можно сорваться и оказаться совершенно везде. Новый человек как новая планета, и все как во сне. Поэтому давай выпьем на брудершафт!

– Это как?

– Сейчас покажу.

– Я знаю. Такой быстрый.

– Время такое. Ну, давай… Давай начнем все сначала.

– Чего сначала?.. Такое ощущение, ты гораздо взрослее меня что ли. Впервые такое ощущение.

– Это плохо?

– Нет, но…

– Кто-то из нас двоих обязательно должен быть взрослым, – сообщил Кирилл. – Иначе у нас ничего не получится. Кстати, только сейчас это понял… Давай!

– Есть! – обрадовался ассистент. – Вот он!

– Захватил?! – ожил советник.

– Захватил!

– Так, осторожно выуживай теперь его из того пространства.

– Не получится.

– Почему не получится?

– Он обнимается с девушкой. Невозможно их… эээ… рассоединить… Хотя, если попробовать…

«А теперь поцелуй!» – со свистом ударило в наушниках представителей Канцелярии.

– Не надо!.. Выуживай обоих! – поморщившись, пробормотал советник и как-то весь ослаб.

– Выудил!

– Так, меняй теперь на нем одежду, пока он во вневременьи. На ту, что у нас выдали. Подчищай следы.

– А на ней?

– Что «на ней»?

– А на ней на что менять?.. Что с ней делать?

– Ничего не делать! Пока ничего, давай так. Ее потом подчистим.

В непонятном времени и пространстве. На мушке Локатора. Аня округлила глаза, когда Кирилл остался без одежды. Потом, спустя миг, Кирилл вновь оказался в одежде, уже в другой. Все произошло так быстро. Издалека сыплются звезды. Приближаясь, звезды превращаются в подсолнухи. Подсолнухи начинают расти, изгибаться и устремляясь куда-то ввысь. Не остается ничего устойчивого. Все неустойчиво. Фигуры людей уменьшаются до песчинок по сравнению с подсолнухами.

– Почему они растут? Почему они были меньше меня, а теперь в миллионы!.. миллиарды раз больше?! Я теряю их из поля своего видения!.. Вселенная расширяется, – словно в забытье шептал Каркушин.

– Как действует коньяк! – а это уже был восхищенный голос Ани. – Чувство нереальности, оказывается, самое обалденное чувство в этом реальном мире!..

И все закружилось. Стали слышаться отголоски мелодий. Непонятно откуда появились шмели, издавая своими крыльями звуки лопастей вертолета, за ними бабочки и стрекозы. Все закружилось.

– Есть! – отрапортовал ассистент и затрясся от вибрации. Советник завибрировал тоже.

– Сливай!

– Сливаю!

Щелчок. И темнота.

– Ты куда слил?..

– Сейчас увидим.

– А раньше нельзя было увидеть?

– Раньше ничего нельзя было увидеть. Здесь законы такие. Я еще не привык. Почти все приходится делать впервые.

3

«Очи черные! Очи страстные!

Очи жгучие! И прекрасные!

Как люблю я вас!

Как боюсь я вас!

Жаль, что встретил вас

Я в недобрый час», – поют цыгане.

Кирилл с Аней материализовались напротив них, за пустым столиком в кафе.

– Как в кино! – восхитилась Аня. – Это так действует коньяк?!

Кирилл был не на шутку встревожен. Он уже понял, что к чему. Возможно, так и было задумано, то есть записано. Никто, кроме Судьбистов, этого не знает. И не узнает. Тайна. Тайны всегда возникают там, где есть жизнь. А жизнь возникает там, где есть любовь. Любовь возникает там, где есть мечта. А мечта и есть та тайна, куда все стремятся.

– Опять не то время. По топорному действуют дилетанты. Оставят они меня в покое или нет?.. – пробормотал Кирилл и Ане, чтоб успокоить: В юности, между прочим, почти всё происходит как во сне. Потом, во всяком случае, так кажется. Потом, вообще, многое вспоминается, и думаешь: «Не может быть. Не могло этого быть. Не было этого». Или было?..

– Да, с другими у меня ничего подобного не было, – сказала Аня и с нежность посмотрела на Кирилла.

– А что было? – насторожился Каркушин.

– Ничего не было.

– Точно, ничего?

– Да точно, точно!

– Врёшь!

– Чего?! Я, наверное, пойду.

– Куда? Посмотри вокруг… Если я что-то говорю, я знаю.

– Нет, не знаешь!

– Нет, знаю!..

– Ты хочешь, чтобы я ушла?

– Нет. Вот, мы и попали с тобой в ресторан!

– Да!.. стильное местечко.

– А если не было, то будет.

– Чего?

– Я так, про себя меню изучаю.

«Зачем мне на ней жениться, раз всё равно придётся разводиться?» – вновь подумал Каркушин.

За столиком напротив двое мужчин с воспаленными взглядами. Мужчины сильно потеют. Капли пота буквально текут по их лицам. Один из мужчин с затаенным наслаждением рассматривает под столиком дуло пистолета.

– Христос казал: не убий, – другой мужчина так же приковал взгляд к дулу пистолета.

– Знаю. Ты о крови пока помолчи. Лучше вот что скажи. Европа два великих слова миру сказала, два великих слова. Первое слово: свобода, второе слово: социализм. Ну, а мы, что миру сказали? Какую мысль? Кровь лилась за свободу. Кто ей верит теперь? Кровь лилась за социализм? Что же, по-твоему, социализм – рай на земле?..2