Небесная музыка. Луна

Продавец предлагает несколько вариантов – все платья изящные и каждое – из какой-нибудь коллекции, обязательно «актуальной»! Октавий с ходу отметает все варианты и просит показать что-нибудь еще, хотя Лилит уже готова все перемерить. Пока Октавий рассматривает новые наряды, она аккуратно смотрит на ценник. И когда видит стоимость платья, ей становится плохо. Серьезно?! Лилит не купила бы это платье, даже если бы в ценнике не было трех последних нолей.

Октавий, наконец, отбирает несколько нарядов, и Лилит, все еще потрясенная увиденной цифрой, скрывается в примерочной. Ее «парень» разваливается в кресле напротив, попивая горячий эспрессо. Просто картинка из фильма!

Лилит выходит то в одном платье, то в другом, и Октавий оценивает ее взглядом и даже жестом просит покрутиться вокруг себя, чтобы понять, как сидит на ней одежда. Лилит в шоке – обычно она сама выбирает одежду, тратя на сборы много часов. А тут этим занимается кумир ее детства. Знала бы она в свои тринадцать, что это случится, упала бы в экстазе на пол. От мыслей об этом Лилит становится весело.

- Почему ты смеешься? – с недоумением спрашивает Октавий. – Лучше повернись еще разок.

- Откуда рок-звезда разбирается в нарядах? – спрашивает Лилит, подходя к нему и наклоняясь. Сейчас на ней платье нежно-пудрового цвета, расклешенное от талии и достающее до колен. Ткань – нежнейшая и воздушная и приятно холодит кожу.

Октавий молча касается указательным пальцем ее губ. Он явно призывает ее молчать, а Лилит ловит себя на мысли, что с удовольствием укусила бы его. Но она все же сдерживает себя.

- Берем вот это, - решает Октавий.

- Как тебе, Лилит, нравится? – нараспев спрашивает она и сама же себя отвечает:

- Да, очень! Возьмем его, дорогой. Спасибо!

Продавец смотрит на нее с непонимающей улыбкой, а Октавий только головой качает и просит Лилит не переодеваться и оставаться в этом платье. Она порывается забрать свой собственный наряд из примерочной, но продавец останавливает ее, говоря, что волноваться не стоит, и они все сделают сами. А еще спрашивает, не желает ли Лилит кофе. Лилит желает – и ей приносят вкуснейший латте с фисташковым сиропом. Можно подумать, это не бутик, а кофейня.

Когда Октавий достает карту, чтобы расплатиться (его цена, в отличие от Лилит, совершенно не волнует, и она не уверена, что он вообще ее видел), Лилит вдруг спрашивает с милой улыбкой:

- Извините, а у вас есть скидка?

Продавец изумленно вскидывает брови, словно Лилит не задает вполне разумный вопрос, а ругается нецензурной бранью.

- Прошу извинить, но скидки не предусмотрены, - безукоризненным тоном отвечает она. Лилит вздыхает – тратить такие деньги ей кажется кощунством. А Октавий злится.

- Не ставь меня в неловкое положение, - тихо говорит он ей и расплачивается за покупку.

- Зачем ты потратил столько денег, - уже на улице спрашивает Лилит, когда Октавий под руководством своего менеджера тащит ее в обувной бутик.

- Так надо, - отвечает он.

Обувной бутик приводит Лилит еще в больший восторг, и она даже не замечает того, что слегка прихрамывает – бег босиком не прошел даром, она отбила ступни. А Октавий замечает, хмурится и просит у продавца что-нибудь удобное. Удобное и красивое, подходящее платью.

Через двадцать минут Лилит выходит оттуда в перламутровых босоножках с ремешком на щиколотке и устойчивым каблуком. Следующее место, где их уже ждут – салон красоты, где Лилит делают макияж и работают с волосами. С одной стороны, все это – просто сказка какая-то, Лилит в жизни не могла подумать, что подобное может произойти с ней! А с другой, она чувствует себя странно и как-то нелепо. И дело не в том, что теперь ее образ – светлый и романтичный, а от старательно создаваемого годами темного и драматичного почти ничего не осталось. Дело в том, что Лилит чувствует себя в долгу. Она – большой должник Октавия. И это ее раздражает.

Когда он в машине молча передает ей бархатную коробочку, в которой лежит сверкающий утонченный браслет, Лилит не выдерживает.

- Нет, - говорит она. - Это слишком дорого,

- Слишком дорого выглядеть дешево, - отвечает Октавий. Машина вновь попадает в плотный поток движения – пора ехать, ибо поздний ужин Элинор Фелпс скоро начнется.

- Ах да, как я могла забыть, ты же «золотой ребенок»! – восклицает Лилит.

- Верно, – поворачивается к ней Октавий. Голос его спокоен. – Я избалованный сыночек великой певицы, которому ее деньги открыли все двери. Довольна?

Так часто писали и говорили о Ричарде Фелпсе, когда он был в «Пепельных цветах»

- Я не это имела в виду, - устало говорит Лилит.

- А что же тогда?

- Для меня все это – от макияжа и до браслета – стоит огромных денег. Я чувствую себя обязанной тебе.

- Просто вернешь все обратно, раз так, - пожимает плечами Октавий. – Хотя мне все это и ненужно. Придется выкидывать.

- Выкидывать?! – от негодования и изумления кричит Лилит и едва не срывается на визг. – Да ты с ума сошел! Тогда не отдам!

- Хорошо, - только и отвечает он. – Пусть это будет твое, раз я покупал это для тебя.