Небесная музыка. Солнце

После разговора с Еленой Мунлайт Маршалл Ленингтон с досадой бросает телефон на сидение машины. Эта высокомерная стерва не пришла, вздумала его игнорировать, еще и поставила на место. А ведь он, Маршалл, так надеялся на то, что сможет получить от нее эксклюзив.

Маршалл зол и бьет рукой по рулю. Все идет не по плану. Абсолютно все. Мунлайт кинула его. Компромат на ее муженька Аарона не удается подтвердить. С женщиной, утверждавшей, что она родила дочь от знаменитости, не удается связаться - ни ему, ни Тому, за которым следил коллега Маршалла. Сенсационную пресс-конференцию Ричарда Фелпса он пропустил. Да и материал о подружке Эми, которая стала жертвой маньяка, теперь больше не эксклюзив. Обидно, черт возьми. А ведь он возлагал на него такие надежды. Диана Мунлайт тоже не особо порадовала его. Новость о том, что вместо нее пела другая девушка, конечно, впечатляет, но об этом не написал разве что только ленивый, а Маршалл любит эксклюзив. Хотя его забавляет тот факт, что вместо Мунлайт пела рыжая девчонка, которую он однажды сфотографировал с Лестерсом. Мир тесен.

Единственное, что греет душу Маршалла, это статьи о нетрадиционной ориентации Лестерса, подтвержденные фотографиями, на которых актер изображен вместе со своим менеджером. Там, на дороге они дрались, но кому какая разница?

Почему-то он вновь вспоминает о Сальме, которая когда-то давно кинула его ради Лестерса. Жалела ли она о своем выборе? А жалеет ли сейчас, живя в Лондоне вместе со своим мужем и ребенком? Об этом Маршалл узнал совсем недавно, через общего знакомого. Ему все равно на Сальму, но однажды уязвленная гордость не дает покоя. Хорошо, что рядом с ним поселилась Эми. Сначала он воспринимал ее как игрушку, к тому же она доставала для него материал, однако потом привык. У нее сложный характер - и это единственный ее минус. Правда, она рассердилась на него, узнав, что он подслушал ее разговор с Кирстен о Лилит Бейкер - той самой жертве маньяка. И просила молчать об этом. Но Маршалл уверен, что у них все будет хорошо. Эми всегда его прощала. Всегда была на его стороне.

Думая о ней, он решает вернуться домой - пусть она накормит его вкусным ужином, уведет за собой в спальню, заставит забыться обо всем на свете. А завтра «Пес» снова отправится на охоту.

Словно почувствовав, что Маршалл думает о ней, звонит Эми.

- Слушаю, - принимает вызов он.

- Я поняла, почему ты не занимаешься настоящей журналистикой, - говорит Эми внезапно.

- И почему же? - интересуется Маршалл.

- Потому что ты сам ненастоящий, - отвечает Эми. - Можешь больше не приходить ко мне.

- Не говори ерунды, детка, - морщится он.

- Это было низко, Маршалл. - В ее голосе боль. - Ты не должен был так поступать. Не должен был подслушивать мой разговор с Кирстен. Не должен был делать эксклюзив о том, что произошло с Лилит Бейкер. Ты не должен наживаться на людских трагедиях.

- Я ничего и не сделал. - раздраженно бросает он. - Твоя Лилит Бейкер все сделала за меня на пресс-конференции.

- Но ты хотел! Я видела заметки в твоем ежедневнике! Не хочу больше видеть тебя, - говорит Эми и сбрасывает вызов.

Когда Маршалл «Пес» Ленингтон возвращается домой, видит хозяйку соседней квартиры, которую снимала Эми. Квартира пуста, а Эми съехала, и ее телефон больше не отвечает.

***

Это похоже на сон.

Диана стоит на сцене - без меня, хотя мы договаривались об обратном. И говорит то, что не должна была говорить, потому что боялась этого больше всего на свете.

- Я хочу сделать заявление. Все это время голосом певицы, которую вы знаете под именем Диана Мунлайт, был другой человек, - произносит она в микрофон ровным голосом, словно и не волнуется вовсе. - Вместо меня она записывала песни в студии, а также пела на вчерашнем концерте. К сожалению, мой голос пропал перед записью альбома, поэтому мы были вынуждены обратиться за помощью к профессиональной певице. Прошу прощения у всех, кого наши песни ввели в заблуждение. - Диана склоняет голову и через несколько секунд поднимает ее. - Кроме того, хочу сообщить, что проект Диана Мунлайт завершает свою музыкальную карьеру. Всем спасибо за внимание.

На нее обрушиваются десятки, сотни вспышек. Журналисты явно не понимают, в чем дело. Они наперебой выкрикивают вопросы, и кто-то делает это откровенно по-хамски - наконец-то папарацци получили возможность унизить Мунлайт, и они пользуются этим.

А я смотрю на нее и думаю, что Мунлайт - дура. У нас была заранее заготовленная легенда, отличный план, но она решила вдруг сказать правду. Правду, которую так всегда боялась. Правду, за которую ее забьют.

- Дешевка! - кричит кто-то из толпы. - Фальшивка!

- Сколько вы заплатили человеку, который пел вместо вас?

- Кто это был? Чей голос вы купили?

- Что вы чувствовали, обманывая своих фанатов?

- Ваш отец спонсировал эту ложь?

- Умеете ли вы вообще петь?

- Фальшивка!

Она не стала ничего говорить обо мне. И я не знаю, плакать мне или смеяться. Это ее героизм или глупость? Однако я знаю точно - оставить Мунлайт одну в этот момент я не могу. Это будет неправильно.

Быстрым шагом я иду по проходу между рядами кресел к сцене.

- Куда ты? - спешит за мной оцепивший Дастин и хватает за руку.

- Я не могу, - останавливаюсь я на миг. - Не могу оставить ее. Понимаешь?

Дастин не понимает, но отпускает мою руку. А я легко оказываюсь на сцене рядом с Дианой - вблизи она белая как полотно, но держится.

- Зачем? - только и спрашиваю ее я. В ответ она улыбается уголками бледных губ. Мне кажется, что она вот-вот упадет, и я беру ее за руку - тонкие пальцы кажутся ледяными.

- Это я пела вместо Дианы, - говорю я в микрофон, ощущая на себе вспышки камер. - А Диана писала песни - и музыку, и стихи. Она талантливый композитор.

- И сколько вам платили? - выкрикивает кто-то, а другие подхватывают этот вопрос. Сколько, сколько, сколько - всем интересно узнать о том, за сколько я себя продала.

- Диана помогла оплатить лечение моих тяжелобольных родственников, - отвечаю я. Пусть моя правда станет моим оружием. - И это была моя благодарность.

- Продажная шкура! Дешевка! - опять кричит кто-то - на этот раз мне.

- Мы уже поняли, что это ваше имя, - громко отвечаю я. - А меня зовут Санни Ховард.

Кто-то начинает смеяться, кто-то - еще яростнее фотографировать.

- Не скажу, что я рада видеть вас здесь сегодня, - продолжаю я, не отпуская Мунлайт, - но раз уж так вышло, хочу поблагодарить Диану за помощь и за яркое творческое сотрудничество.

- Что вы чувствовали, когда пели вместо Дианы?

- Вам хотелось рассказать миру правду?

- Спойте, мисс Ховард, докажите что это действительно вы!

- Дешевки! Обе дешевки! - не унимается все тот же тип, но его унимает охрана.

- Мы благодарим всех своих поклонников и еще раз просим извинить за недоразумение, - говорю я. - Мы были рады дарить миру свои песни и надеемся, что вы сохраните о нас добрые воспоминания.

На этом я утаскиваю полуживую Диану в какую-то смежную комнату, примыкающую к сцене, и там она благополучно падает в обморок. Правда, ее успевает подхватить Уилшер. Он кладет Диану на диванчик и с помощью сотрудников отела приводит ее в себя. Она приходит в себя и смотрит на меня блестящими глазами. Однако что-то в ее лице незримо меняется. Может быть, на нем больше нет печати страданий?

Надеюсь, скоро Мунлайт узнает, что такое свобода.

- Спасибо, Санни, - говорит она, когда мы остаемся наедине на несколько минут, прежде чем я и Дастин уйдем. - Я сделаю то, что обещала. Не беспокойся.

Я только киваю в ответ.

Больше нет Королевы равнодушия - той отвратительной девицы, которая презрительно смотрела на меня и цедила сквозь зубы о том, как я плоха. Нет, Мунлайт не стала вдруг белой и пушистой, характер никуда не денешь, особенно такой, как у нее. Однако то, что она способна нормально разговаривать, уже огромное достижение. Несмотря на все то, что я пережила из-за нее, я не чувствую ненависти. Только облегчение. И даже радость - возможно, эта девчонка все-таки обретет себя. Даже несмотря на то, что мать велела охране забрать ее после того, как журналисты разойдутся.

- Не стоило идти на сцену. Я решила все сделать сама, а ты все-таки решила утопить и себя. - Диана отводит взгляд в сторону.

- Я не привыкла перекладывать ответственность на чужие плечи, - твердо отвечаю я. - К тому же у нас был договор - мы идем вместе. Если вместе - то до конца, Диана.

Она встает, равняется со мной и касается плеча. Прощается. Думаю, как и я, она знает, что это наша последняя встреча.

- Мне жаль, что у меня не было такой подруги, как ты. - Ее слова поражают меня.

- Значит, ты еще ее встретишь.

Она кивает и вдруг говорит, прежде чем я ухожу.

- Золотой.

- Что? - не понимаю я.

- У твоих песен золотой цвет. Когда ты вчера пела, я все видела. Вокруг было золото. Оно лилось из мониторов, струилось в воздухе и мерцало над головами, словно солнечный снег. И это было прекрасно. Я ужасно завидовала.

Я и забыла, что у нее «цветной слух».

- Когда пою я, теплых оттенков нет - только холод. А ты будто золото. Цени это.

На этом мы прощаемся - не словами, а взглядами. Я ухожу, а к ней в комнату заходит Кристиан Уилшер. Когда мы встречаемся на пороге, он говорит:

- Спасибо, что помогла Ди. Я сделаю все, что обещал. И извинись от меня перед своими родными. Мне действительно жаль.

Он по-настоящему влюблен в Мунлайт, и я почему-то рада, что у нее есть хотя бы Крис.

- Спасибо, что решился рассказать правду.

И мы расходимся. Он идет к Диане, а я - к Дастину.

- А ты была крутой, - усмехается он, беря меня за обе руки и глядя так восхищенно, будто я совершила подвиг.

- У меня до сих пор трясутся поджилки, - признаюсь я с нервной улыбкой.

- Зачем вы это сделали? - спрашивает Дастин потрясенно. - Ведь мы разработали целый план. Но сначала Мунлайт, а потом ты. Вы нормальные?

Я смеюсь. Сама не знаю зачем. Может быть, виной всему любовь к правде?

Я рада, что все позади.

И не верю, что эта история, кажется, закончилась.

С черного хода мы выскальзываем на улицу, и, прежде чем сесть в машину, я смотрю вдаль, на север - небоскребы все так же высятся над остальными зданиями, и штаб-квартира «Крейн груп» кажется мне все такой же уродливой. Но я точно знаю, что это шпили этого небоскреба ни за что не проткнут небо - несмотря на всю власть его хозяев они никогда не дотянутся до него. Я задерживаю взгляд и на самом небе - где-то там, за облаками, находится станция Небесного радио, и я слышу его отголоски, зная, что сегодня ночью оно будет играть так же громко, как раньше.

Я улыбаюсь, щурясь из-за внезапно выглянувшего солнца.

Город над небом такой прекрасный.

А может быть, мы - это и есть небо.

 

Сколько бы звезд не упало

С неба в мои ладони.

Я буду вечно помнить:

Солнце из пепла восстало.